Солнечная система.
— У меня даже голова закружилась.
— Да, представить себе, что значит заглянуть в такое далекое прошлое, довольно сложно. Но астрономы обнаружили нечто, имеющее еще большее значение для нашей картины мира.
— Расскажи!
— Оказывается, ни одна галактика во Вселенной не стоит на месте. Все они с невероятной скоростью расходятся в разные стороны. И чем дальше они от нас, тем быстрее движутся. Это ведет к тому, что расстояние между галактиками постепенно увеличивается.
— Я пытаюсь представить себе такое.
— Если ты нарисуешь на воздушном шаре точки и станешь надувать его, точки будут удаляться друг от друга. То же самое происходит и с галактиками. Мы говорим о расширении Вселенной.
— А чем оно может объясняться?
— Большинство астрономов сходится на следующем. Около пятнадцати миллиардов лет назад все вещество Вселенной собралось на довольно небольшом пространстве. Материя оказалась настолько плотной, что сила тяжести разогрела это вещество до огромной температуры. В конце концов оно так уплотнилось и разогрелось, что взорвалось. Это называют
— Прямо дрожь берет при одной мысли об этом.
— «Большой взрыв» разбросал вещество во все стороны, и после остывания из него получились звезды и галактики, планеты и их спутники…
— Но ты сказал, что Вселенная по-прежнему расширяется?
— Да, и объясняют это тем самым взрывом, который произошел миллиарды лет тому назад. У нашей Вселенной нет неизменной географии. Вселенная — это событие. Вселенная — это взрыв. И галактики продолжают со страшной скоростью удаляться друг от друга.
— И так будет продолжаться вечно?
— Не исключено. Но есть еще одна возможность. Ты помнишь, что Альберто рассказывал Софии про две силы, которые удерживают планеты на постоянных орбитах вокруг Солнца?
— Сила тяготения и сила инерции?
— То же самое относится и к галактикам. Хотя Вселенная продолжает расширяться, этому противостоит сила тяготения, и когда-нибудь — через несколько миллиардов лет, когда энергия большого взрыва начнет иссякать, — сила тяготения может привести к повторному сжатию небесных тел. Тогда произойдет обратный взрыв, «взрыв внутрь», так называемая «имплозия». Но расстояния настолько велики, что происходить все будет замедленно, как при рапидной съемке. Имплозию можно сравнить со сдуванием шарика.
— И тогда все галактики снова соберутся в центр?
— Да, ты поняла правильно. А что произойдет дальше?
— По-моему, новый взрыв, который опять приведет к расширению Вселенной. Ведь законы природы будут действовать все те же. Так образуются новые звезды и новые галактики.
— Совершенно верно. В общем, что касается будущего Вселенной, астрономы видят для нас две возможности: либо она будет расширяться до бесконечности, так что расстояния между галактиками будут расти, либо Вселенная начнет сжиматься. Решающую роль для выбора того или иного процесса играет тяжесть, или масса, всей Вселенной. А ее астрономы пока сколько-нибудь точно определить не могут.
— Но
— Такой вывод напрашивается сам собой, однако тут нить рассуждений раздваивается. Можно ведь допустить, что расширение Вселенной происходит только в этот раз. А если оно будет продолжаться до бесконечности, тогда тем более актуальным становится вопрос о том, как все это началось.
— Да. Как возникла материя, которая затем взорвалась?
— Человеку верующему естественно было бы рассматривать «большой взрыв» как миг творения. В Библии ведь написано, что Бог сказал: «Да будет свет!» Ты, наверное, помнишь, что Альберто указывал на «линейное» понимание истории христианством. Так что с точки зрения христианского «сотворения мира» резоннее считать, что Вселенная будет расширяться и далее.
— И что?
— На Востоке преобладает «циклический» взгляд на историю, при котором история вновь и вновь повторяется. В Индии, например, существует древнее учение, согласно которому мир то расширяется, то опять сжимается. Происходит смена так называемого «дня Брахмы» «ночью Брахмы» [62] — и обратно. Разумеется, такое мировоззрение лучше сочетается с идеей о том, что Вселенная расширяется, потом сжимается и снова расширяется, повторяя бесконечный «циклический» процесс. У меня перед глазами возникает огромное космическое «сердце», которое все бьется, бьется и бьется…
— Обе теории кажутся мне одинаково непостижимыми и одинаково интересными.
— Их можно сопоставить с извечным парадоксом, над которым в свое время ломала голову София: либо Вселенная существовала всегда, либо она вдруг возникла из ничего…
— Ой!
Хильда схватилась за лоб.
— Что случилось?
— По-моему, меня укусил овод.
— Помяни мое слово, это Сократ пытается пробудить тебя от спячки…
София с Альберто сидели в красном спортивном автомобиле и слушали, как майор рассказывает Хильде о Вселенной.
— Ты обратила внимание, что мы поменялись ролями? — спросил через некоторое время Альберто.
— Кто с кем?
— Раньше они слушали нас, а мы не могли их видеть. Теперь мы слушаем их, а они не могут видеть нас.
— И еще одно отличие…
— Какое?
— Поначалу мы не знали о другом мире, в котором живут Хильда и майор. Теперь они не знают о нашей действительности.
— Сладкая месть.
— Но майор мог вмешиваться в наш мир…
— Наш мир был целиком в его руках.
— Я не оставляю надежды, что и мы сумеем вмешаться в их мир.
— Нет, ты все-таки неисправима. Неужели ты не помнишь кафе? Я видел, как ты билась с этой бутылкой кока-колы.
Некоторое время София сидела молчком, обводя глазами сад и краем уха слушая рассказ майора о «большом взрыве». Само это выражение подсказало ей одну мысль.
Она завозилась на сиденье.
— Что такое? — спросил Альберто.
— Ничего.
София открыла бардачок: там лежал разводной ключ. Она схватила ключ, выпрыгнула из машины и, подойдя к качелям, стала прямо против Хильды и ее отца. Сначала София попыталась поймать Хильдин взгляд, но это было бесполезно. Тогда она занесла ключ над головой и опустила его на лоб девочки.
— Ой! — вскрикнула Хильда.
София стукнула ключом и майора, однако тот даже не потер лоб.
— Что случилось? — спросил он.
— По-моему, меня укусил овод, — подняла на него взгляд Хильда.
— Помяни мое слово, это Сократ пытается пробудить тебя от спячки…
