– Да.

– Вы не делаете секрета из своей любви к ней?

– Нет.

– И невзирая на это, обвинение в прелюбодеянии не соответствует истине?

– Ни в какой мере.

Крум давал суду показания, а Динни не отрывала глаз от его лица, словно зачарованная сдержанной и горькой скорбью, которую оно выражало.

– Теперь, мистер Крум, поставлю вам последний вопрос. Вы, конечно, отдаёте себе отчёт, что, если обвинение в прелюбодеянии соответствует истине, вы попадаете в положение лица, соблазнившего жену в отсутствие мужа. Что вы можете сказать по этому поводу?

– Скажу, что, если бы леди Корвен питала ко мне те же чувства, какие я питаю к ней, я немедленно написал бы её мужу о положении вещей.

– Вы хотите сказать, что предупредили бы его, прежде чем сблизиться с ответчицей.

– Этого я не говорил, но написал бы я как можно скорей.

– Но она не чувствовала к вам того же, что вы к ней?

– К сожалению, нет.

– Так что случай известить мужа вам не представился?

– Нет.

– Благодарю вас.

Чуть заметная скованность, появившаяся в облике Крума, возвестила, что сейчас раздастся неторопливый низкий голос Броу. Адвокат начал подчёркнуто сдержанно:

– Подсказывает ли вам ваш опыт, сэр, что любовники непременно питают друг к другу одинаково сильное чувство?

– У меня нет опыта.

– Нет опыта? А вам известна французская поговорка: всегда есть тот, кто целует, и тот, кто подставляет щёку?

– Я слышал её.

– Вы находите её верной?

– Как всякую другую пословицу.

– Судя по высказываниям вас обоих, вы в отсутствие супруга преследовали замужнюю женщину, которая этого вовсе не хотела. Не слишком достойная позиция, не так ли? Не совсем то, что называется 'соблюдением правил игры', а?

– Очевидно.

– Ну, а я полагаю, мистер Крум, что ваша позиция отнюдь не была недостойной и что, подтверждая французскую поговорку, ответчица хотела, чтобы вы её преследовали.

– Нет, не хотела.

– И вы утверждаете это невзирая на эпизод в каюте, невзирая на выкрашенные вами стены её комнат, приглашение к чаю и ваше более чем получасовое пребывание в её удобной квартире около полуночи; невзирая на её предложение провести с ней ночь в машине, а утром позавтракать у неё дома?.. Оставьте, мистер Крум, не старайтесь быть рыцарем сверх меры! Помните, что вы доказываете свою правоту перед лицом мужчин и женщин, знающих жизнь.

– Могу сказать одно: если бы она чувствовала ко мне то же, что я к ней, мы бы сразу же уехали вместе. Вина за случившееся целиком лежит на мне, а леди Корвен просто была со мной добра, потому что жалела меня.

– Если вы оба говорите правду, ответчица заставила вас в автомобиле, – прошу прощения, милорд, – пройти через адские муки. Какая же это доброта?

– Тот, кто не любит, вряд ли поймёт, каково тому, кто любит.

– Вы человек холодного темперамента?

– Нет.

– Но она, конечно, да?

– Откуда соответчику это знать, мистер Броу?!

– Хорошо, милорд, спрошу по-другому. Кажется ли вам, мистер Крум, что она женщина холодного темперамента?

– По-моему, нет.

– А вы ещё хотите нас убедить, что она из добрых чувств проспала целую ночь, положив голову вам на плечо? Так, так! Вы говорите, что сразу же уехали бы с ней, если бы она разделяла ваши чувства? А на что бы вы уехали? У вас были деньги?

– Двести фунтов.

– А у неё?