Конни услышала постукивание стариковской палочки и хриплое, прерывистое дыхание. Из мрака выступил старик, согбенный под бременем многолетних страданий. Он, хромая, прошел вперед, по полу за ним волочился грязный меховой плащ. На нескольких пальцах, которыми он сжимал свою палку, не хватало фаланг, словно он когда-то получил сильное обморожение.

— Хозяин, — хрипло сказал он. Затем поднял свое изборожденное морщинами серое лицо и пристально посмотрел на Конни. — Для меня честь познакомиться с тобой, племянница.

Кол высадил Рэта в конце главной улицы, и тот бросился к дому Клэмворси, в то время как сам Кол покатил на Шэйкер-роуд. Казалось, что молоковоз тащится слишком медленно. Кола уже несколько раз подмывало бросить его и продолжить путь пешком. Но он понимал, что в таком состоянии лучше ему быстрей добраться до дома.

Бутылки с молоком задребезжали и зазвенели, когда он свернул на Шэйкер-роуд. Он увидел, что машины Эвелины возле дома нет. Сердце у него бешено забилось. Похоже было, что отца тоже нет дома.

«Неужели я зря проделал этот путь?», — подумал Кол и, оставив молоковоз у ворот дома Лукасов, завернул за угол и подбежал к задней двери.

— Папа! Папа! — заорал он, врываясь в кухню.

— Кол! Слава богу! — услышал он голос Эвелины.

Кол не сразу ее увидел.

— Эвелина, ты где?

Эвелина протяжно застонала от боли. Теперь Кол заметил ее: она сидела на полу у пустого камина, согнувшись пополам.

— Ребенок. Кажется, началось. Я попыталась дозвониться до больницы… — Она замолчала: на нее нахлынула новая волна боли. Кол подбежал к ней и опустился совсем рядом на колени. — Но все машины «скорой помощи» сейчас на каком-то пожаре. Они позвонили акушерке, но ее уже эвакуировали из дома. Мне сказали, что постараются прислать врача… а-а-а! — Она выругалась, ожидая, когда закончится мучительная схватка.

Кол не знал, с чего начать.

— Где папа? — торопливо спросил он.

— Не знаю, — ответила она, тяжело вздыхая, — он еще не вернулся. Но сейчас не до него. Кажется, ребенок уже на подходе. Тебе придется мне помочь.

— Я оставлю тебя на минуту и тут же вернусь, — сказал Кол, чувствуя, что сходит с ума. Он набрал бабушкин номер. У нее никто не отвечал. Он стал звонить Мастерсонам, трубку сняла Ширли.

— Да?

— Мой папа у вас? — спросил он, даже не поздоровавшись. Но Ширли сразу поняла, кто это говорит.

— Не занимай линию, Кол, — сердито сказала она. — Ты что, не понимаешь, какое ЧП на пустоши? Я на связи со штаб-квартирой: наши-то все там.

— Даже мой отец?

— Нет, его там нет. Он вместе с бабушкой ушел еще до того, как мы получили сигнал тревоги. Так что живо клади трубку.

— Забудь про пустошь, Ширли, — прошипел он так, чтобы его не услышала Эвелина. — Каллерво захватил Конни и держит ее на нефтяном заводе — вот настоящее ЧП. Сообщи остальным.

Эвелина застонала, и Кол швырнул трубку. Он не знал, что делать дальше, ему надо было спасать Конни, но с другой стороны, он понимал, что не может оставить Эвелину совсем одну без помощи.

Прошло несколько мучительных часов, прежде чем Кол первым взял малыша из кокона полотенец на руки и ощутил влажное тепло его тельца и биение крохотного сердечка в груди. Когда он дрожащими руками передал его Эвелине, задняя дверь распахнулась, и в кухню влетела женщина-врач с тяжелой черной сумкой.

— Простите, что не подоспела раньше, Эвелина, — сказала она, бросаясь к роженице. — В регистратуре больницы хаос — они только сейчас до меня дозвонились.

Поняв, что Кол должен знать, где что лежит, она отправила его за чистой одеждой для Эвелины и детским комбинезончиком, приготовленным для новорожденного. После нескольких тщетных попыток Кол, наконец, откопал одну из отцовских ночных сорочек для Эвелины, а затем направился в детскую. Включив свет, он на мгновение замер от изумления. Крылатые кони с драконами кружились над детской колыбелькой. В центре стены темнели извивающиеся щупальца Кракена. Банши и древесные духи вели бесконечный хоровод на зеленом поле. Комната напомнила ему не что иное, как стену в сознании Конни, на которой оставили след все ее встречи с существами.

Конни.

Схватив в охапку стопку одежек, Кол бросился вниз по лестнице обратно в кухню.

— С вами ведь теперь все будет в порядке, да? — сказал Кол, сваливая одежду рядом со вздрогнувшей от испуга доктором и бросаясь к выходу. — Я за папой.

Эвелина счастливо улыбалась, любуясь черными волосиками своего ребенка.

— Да, у нас с твоим братиком теперь все будет хорошо. Спасибо, Кол.

Выбегая из дома номер пять, Кол думал о том, что у него нет другого выхода, кроме как снова двинуться в Чартмут на молоковозе. И не успел он об этом подумать, как ощутил покалывание в затылке, а потом услышал, как клацнули об асфальт копыта при приземлении.

— Жаворонок! — закричал он, обрадовавшись появлению пегаса больше, чем когда- либо в жизни. — Ты чертовски вовремя!

Жаворонок подбежал на несколько шагов ближе, чтобы его посредник смог взобраться на него.

— Где же ты был, Кол? — спросил пегас с облегчением, сменившим наконец леденящую тревогу, которая терзала его всю эту ночь. — Я обыскался тебя по всей пустоши! Там просто кошмар: раненых переправляют к Мастерсонам, со всей страны прибывает подкрепление — так что ни от кого даже разумного слова не добьешься. В конце концов я нашел Мэгза, и все, что он смог мне рассказать, так это то, что на вас напали.

— Напали, только сейчас нет времени объяснять. Летим скорее.

— Куда? — спросил Жаворонок, перейдя в галоп по Шэйкер-роуд, чтобы набрать нужную для взлета скорость.

— На нефтяной завод. — Гулкая скачка сменилась мягкими взмахами крыльев, когда копыта Жаворонка оторвались от земли. — Там Каллерво держит Конни, вернее, держал два часа назад. — Кол не мог заставить себя даже помыслить о том, что могло произойти за это время. — Думаю, что Рэт, папа и остальные отправились туда раньше. Надеюсь, Ширли передала сообщение другим членам Общества. Атака на пустоши — лишь отвлекающий маневр.

Жаворонок заржал, стряхивая капли влаги с белоснежной гривы. Он летал всю ночь,