Взяв у сына сумку с видеокамерой, Фрэнсис вдруг поняла, что не знает, как объяснить Норману появление этой новой дорогой игрушки.
– Послушай, будет лучше, если ты пока не станешь показывать камеру отцу. Он не поверит в то, что случилось, и подумает, что это я купила ее тебе, и тогда разыграется страшная буря – твой отец всегда считал, что я слишком балую тебя, – говорила Фрэнсис сыну по дороге к дому.
Последний раз Фрэнсис была в Свентоне всего два дня назад и сейчас, идя по усыпанной гравием дорожке, заметила, что маленькие, только начинавшие пробиваться ростки молодой травы за недолгое время ее отсутствия успели превратиться в пышную зелень. По выражению лица сына она также заметила, что предложение весь уик-энд прятать камеру в каком-нибудь укромном уголке и даже ни разу не испробовать ее в действии не особо привлекало Питера.
– Ты можешь сказать, что купила ее специально для того, чтобы снять на пленку его речь, которую он приготовил для публичного выступления. Папе понравится эта идея, и, я думаю, он не будет возражать, если ты на некоторое время одолжишь ее мне, – предложил Питер.
– Но это будет неправдой, – сурово заметила Фрэнсис.
Питер лукаво посмотрел на мать.
– А я думал, ты хочешь избежать бури, – сказал он. Обреченно вздохнув, Фрэнсис согласно улыбнулась и открыла дверь. Первое, на что она сразу же обратила внимание, был едкий, удушливый запах жженой пластмассы, распространившийся по всему дому. Опасаясь, что в ее отсутствие могло что-то случиться, Фрэнсис тщательно осмотрела дом, но все, казалось, выглядело, как обычно.
– Мам, могу я пойти поиграть с Ники? – спросил Питер у Фрэнсис, когда она убирала со стола после ленча.
Здесь, в Свентоне, Ники Ховард был лучшим другом Питера. Фрэнсис еще не успела прийти в себя после утреннего происшествия, и поэтому одна мысль позволить сыну исчезнуть из ее поля зрения ужасала.
– Лучше пригласи его к нам, и тогда ты сможешь показать ему свою камеру, – предложила она.
Некоторое время спустя, когда Фрэнсис уже убрала почти всю посуду, через окно кухни она увидела сына, вприпрыжку бегущего через сад навстречу своему другу.
Зазвонил телефон.
– Здравствуйте, миссис Феллоус. – Фрэнсис узнала гнусавый голос Глэдис, девушки, которая следила за чистотой в их доме. – Мистер Феллоус просил меня прийти сегодня утром. Он сказал, что хотел бы, чтобы к вашему приезду спальня и ванная сияли чистотой. Мне понадобится всего лишь пара часов, чтобы привести все в порядок.
Фрэнсис была польщена заботой Нормана. Несмотря на чрезмерную занятость в эти дни, он все-таки нашел время подготовить дом к приезду жены.
– Мне показалось, все выглядит великолепно, – ответила Фрэнсис. Ее позабавил прозрачный намек Глэдис на дополнительную плату за срочную работу, и она решила „поставить ее на место'. – Но в любом случае я собиралась звонить вам. Мы всей семьей хотели остаться здесь еще на некоторое время, и поэтому я была бы вам благодарна, если бы вы пришли на пару часов как-нибудь утром на следующей неделе.
Фрэнсис обещала Норману остаться с ним до выборов, до следующего четверга. Со среды у Питера начинались каникулы в школе. Фрэнсис решила, что будет лучше, если они проведут следующую неделю все вместе здесь в Свентоне, и поэтому не было смысла из-за двух дней отправлять Питера в понедельник обратно в школу.
Повесив трубку, Фрэнсис вспомнила, что забыла предупредить Миранду о своем отъезде. Она принялась искать в записной книжке домашний телефон своей секретарши, но неожиданно передумала звонить сейчас и решила заняться этим делом позже. Какая разница, поговорит она с Мирандой тотчас или потом, ведь сегодня только суббота и до начала новой рабочей недели у нее еще есть в запасе целых два дня.
Мысли о Диего постоянно преследовали Фрэнсис. Она видела его лицо, склоненное над ней, чувствовала его дыхание на своей щеке… „Нет, – подумала Фрэнсис. – Так дальше продолжаться не может!' Она решила с головой уйти в домашние дела, надеясь, что это поможет ей наконец избавиться от навязчивых видений. Первым делом Фрэнсис спустилась в кладовую и, все тщательно осмотрев там, написала длинный список продуктов, которые необходимо купить, затем вынула из морозильной камеры ногу барашка, намереваясь приготовить ее к воскресному ленчу. Она решила не строить планов на обед, пока не переговорит с Норманом: он вполне мог куда-нибудь уйти завтра или, наоборот, пригласить к себе кого-то из коллег.
Бросив последний взгляд на детей, играющих в саду в мяч, Фрэнсис вышла из кухни и направилась в комнату Питера.
Она неторопливо распаковала сумку сына и, все аккуратно разложив по своим местам, заглянула в шкаф, чтобы убедиться, что Питеру хватит белья на целую неделю. Спальня и ванная Питера были тщательно прибраны, и сейчас Фрэнсис пожалела о чрезмерном усердии Глэдис, потому что это лишало ее единственной возможности отвлечься от тех мыслей, которые не оставляли ее в покое. Она могла бы присоединиться к детям и поиграть с ними в саду, но знала, что ее появление положит конец их веселым забавам.
Фрэнсис попала в ловушку собственного дома точно так же, как она попала в ловушку собственной жизни, задыхаясь от лжи, которая с каждым днем разрасталась, подобно сорняку. Она была одновременно и соучастницей преступления, и жертвой. Из этого замкнутого порочного круга существовал только один выход…
– Здравствуй, дорогая! Вы хорошо доехали? – весело прокричал Норман еще с порога дома, успев лишь закрыть за собой входную дверь.
В гостиной горел свет, но там никого не оказалось. Норман вернулся в холл. Он заметил, что в комнате Питера, точно так же, как и в их спальне, было темно.
– Я здесь, – услышал он голос Фрэнсис, проходя мимо одной из комнат для гостей.
– Жаль, что тебя не было. Все прошло замечательно, – сказал он, входя в комнату.
Фрэнсис сидела в кресле у окна, тусклый свет ночника освещал лишь малый пятачок комнаты, погруженной в полумрак.
– Я уверен, что выиграю. Я даже не ожидал, что население окажет мне такую огромную поддержку.
Речь мужа была слишком восторженной, чересчур бойкой, отчего Фрэнсис уловила в ней некоторую фальшь.
– Почему ты сидишь в потемках одна? Где Питер? – спросил Норман.
– Он с Ховардом. – Фрэнсис встала. – Он будет ужинать у них… Я хочу поговорить с тобой.
Она ожидала, что Норман взволнованным тоном, который она хорошо знала, спросит: „Что-нибудь случилось?', но он не спросил. Ожидая Нормана, она несколько раз проговаривала про себя свою речь, но сейчас, глядя в доверчивое лицо мужа, засомневалась в правильности своего решения. Однако ей необходимо рассказать все Норману, если она хочет, чтобы в их доме опять воцарилось спокойствие.
– Диего вернулся. Много лет назад он инсценировал свою смерть и теперь вновь разыскал меня, – без долгих вступлений начала Фрэнсис, боясь, что в самый последний момент передумает и уйдет от разговора. Временами Фрэнсис удивлялась, почему она так легко приняла известие о невероятном воскрешении Диего, и только сейчас осознала, что все эти долгие годы подсознательно надеялась на это. Фрэнсис думала, что Нормана шокирует это известие, повергнет в ярость или, по крайней мере, удивит, но он воспринял признание жены абсолютно спокойно. Мужчина, который перед сном аккуратно вешал свою одежду на стул, который стопками складывал в ящик носки, подбирая их по цвету, остался равнодушен к известию, которое переворачивало с ног на голову всю их прежнюю жизнь. Возможно, Фрэнсис еще не успела до конца узнать своего мужа, точно так же, как она не успела в свое время узнать Диего. Возможно, уже долгие годы она замужем за незнакомцем, которого по-настоящему начинает понимать только сейчас.
– Чего он хочет? – спокойно спросил Норман, как если бы Фрэнсис сообщила ему о появлении на пороге их дома обыкновенного коммивояжера.
– Он хочет, чтобы я вернулась к нему. Вместе с Питером.
