французском магазине, ни его темно-серого бархатного костюма. Она не обратила внимания даже на епископа в церемониальных одеждах. Мелани видела лишь мужественную красоту лица Диего, его широкие плечи и узкую талию, создававшие знакомый силуэт фигуры, четко вырисовывающийся на фоне золотистых солнечных лучей. Он улыбнулся, предлагая ей руну, и подвел к алтарю.
Церемония началась. Благодаря репетиции Мелани уже заранее знала весь ритуал, но сейчас она едва понимала смысл слов, произносимых священником. Епископ благословил кольца, и Мелани улыбнулась, протянув Диего свою левую руку. Неодобрение на мгновение вспыхнуло в глазах Марии: она заметила на руке Мелани подаренное в честь помолвки кольцо. Императорский нефрит дважды сверкнул ярким огнем, пока рука Диего не накрыла руну Мелани.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
– А теперь попробуйте еще раз, миссис Сантос…
–
– Вы чувствуете разницу? На конце твердый, отчетливый О, не
И Мелани повторила снова…
Когда они с Диего вернулись из свадебного путешествия, проведенного в Канкуне, Мелани решила, что должна учить испанский.
– Святой Матфей говорит, что добродетель возвышает нас в глазах Бога, Мелани, но милосердие Он ставит на первое место. Через любовь к ближнему мы можем выразить нашу любовь к Богу…
Мелани закрыла глаза, пытаясь отчасти сконцентрировать все свое внимание на словах падре Ангелотти, но в большей степени для того, чтобы согнать с себя оцепенение, овладевшее ею от столь долгой проповеди.
Готовясь к свадебной церемонии, она вместе с Диего посещала церковь, заставляя себя думать, что религия играет не последнюю роль в ее жизни. Когда Мелани была ребенком, религии в их доме не уделяли особого внимания. И только после смерти младшего брата Мелани ее мать стала ходить в церковь. Сейчас она жила в Лос-Анджелесе со своим новым мужем; и как-то во время очередного телефонного разговора с дочерью она старалась убедить Мелани выгравировать свое имя на стеклянной звезде, которая бы висела среди тысячи других в Стеклянном Соборе, прекраснейшем храме, построенном проповедником, который и указал матери Мелани путь к Богу. „И совсем не обязательно посещать эту церковь', – объяснила она дочери. По ее словам, они с Бадом, ее новым мужем, вполне могли слушать богослужение и сидя в машине. Мелани не считала нужным спорить с матерью о ее новых убеждениях, а также о ее абсурдной идее, по которой слово Божье можно было услышать, находясь в кабине автомобиля.
Так или иначе, но религия имела огромное значение для семьи Сантосов, и Мелани чувствовала себя обязанной посещать воскресные мессы вместе со всеми. А потом она сообщила, что хочет побольше узнать о католицизме, и Мария Сантос, которой это желание пришлось по душе, пригласила к Мелани падре Ангелотти, своего духовного отца. После нескольких бесед со священником Мелани еще больше укрепилась в намерении усвоить все премудрости католицизма. Она всем сердцем хотела стать частью мира Диего, понять его, и одобрение Марии было лучшим поощрением в ее начинаниях.
– Я не могу продолжать, Диего. Банки на грани банкротства. В июне страна потеряла два миллиарда долларов. Ты когда-нибудь слышал, чтобы экспорт зерна в Аргентине был на грани краха?
– Они просто не имеют представления, как управлять своим делом, – усмехнулся Диего. – Ты не хуже меня знаешь, Хуан, что старые методы уже не подходят. Мы живем в 80-е годы, и нам нужна умелая, эффективная экономика, достойная мировой конкуренции…
Диего продолжал объяснять достоинства свободной торговли, и Мелани, на которую этот разговор стал навевать скуку, перевела взгляд на окно, за которым раскинулся тенистый парк, а чуть в стороне виднелись редкие огни далеких пароходов, настолько слабые и нечеткие, что напоминали монитор с бегущей по нему тоненькой ниточкой кардиограммы умирающего сердца. Они снова были на вечере, снова в элегантном доме, снова все присутствующие были одеты в платья, купленные в самых дорогих модных европейских магазинах, и, как обычно, обсуждали надвигающуюся катастрофу. Или, на худой конец, мужчин. Мелани заметила свою новую знакомую, Зу-Зу Лобос, беседующую с красивой, элегантной женщиной, и направилась к ним в поисках новой темы для разговора.
– Мелани, дорогая, как я рада видеть вас! Вы великолепно выглядите. – Свой комплимент сверхшикарная Зу-Зу произнесла на чистом английском. – Вы знакомы с Терезой де Таннери? Мелани Сантос. Мелани недавно вышла замуж за Диего, – объяснила Зу-Зу, а затем опять обратилась к Мелани. – Большую часть времени Тереза живет в Париже. Она приехала в Буэнос-Айрес вчера.
– Вы француженка? – поинтересовалась Мелани.
– Мой муж француз, а я жила в Буэнос-Айресе до замужества, – объяснила мадам де Таннери.
– Тереза самая настоящая аргентинка, Мелани. Ее род один из самых древних в стране.
– И не такая уж я настоящая аргентинка, Зу-Зу. Моя мама наполовину шотландка, – протестовала Тереза.
– Пожалуйста, совсем не обязательно говорить на английском ради меня, – сказала Мелани. –
– О, это… – произнесла Зу-Зу, не удостоив свое парижское платье даже быстрым взглядом. – Благодарю вас, но это старое платье. – Она качнула своей белокурой головкой, и браслет с изумрудами скользнул вниз по ее худой изящной руке. – Ваш испанский изумителен, Мелани, – добавила она, – но в значении слова „красивый' в данном случае лучше употребить слово
– Раньше Диего всегда исправлял меня, когда я говорила
– Это все очень глупо, – согласилась Тереза.
Они болтали о трудностях изучения неуловимых оттенков значения различных языков, когда Мелани заметила Диего, ищущего ее взглядом в этом огромном зале.
– Я думаю, Диего собирается идти домой. Он летит в Майами завтра утром, – сказала она.
На прощание женщины обменялись легкими поцелуями. И только Мелани отошла на пару шагов, как услышала спокойный голос Терезы.
– Она очень мила, – говорила мадам де Таннери Зу-Зу, – но она чересчур беспокоится о том, чтобы правильно говорить. Все, что ей нужно, так это слушать своего свекра, и тогда она будет знать, как не надо говорить.
– Твой отец родился в Буэнос-Айресе? – спросила Мелани Диего, когда они ехали домой.
– Нет. Он приехал из Сальты. Это провинция на севере. А почему ты спрашиваешь?
– Потому что… – Мелани не могла сказать почему, этим она обнаружила бы слишком явное любопытство, зародившиеся сомнения по поводу родословной своего свекра.
– Потому что я заметила, его произношение отличается от произношения твоей матери, – в итоге произнесла она.
– Ты неплохо чувствуешь испанский, – с оттенком одобрения ответил Диего. – Мама также приехала из Сальты, но она говорит с буэнос-айресским акцентом, потому что училась здесь. Ее матерью была Тита де ла Форсе, принадлежащая к одной из старинных семей в Санте. Я показывал тебе дом Саймона де ла Форсе недалеко от нас. Он был сводным братом Титы. Саймон был самым богатым мужчиной в Аргентине. Он умер в свою брачную ночь, и его жена Эрианн унаследовала все его состояние. Некоторое время Тита и ее сестра хотели затеять судебный процесс и отобрать у нее все наследство, они были уверены, что она убила мужа,
