комнаты.
— Подожди, Джули. Я зайду к тебе один.
— А как же еще, сынок? Ничего другого я и не позволю.
— Ну ладно, — сдалась наконец Молли. — Но только пять минут. Малейшая задержка, я войду и успокою твоего дружка навсегда. И пока ты будешь с ним, постарайся кое–что понять.
— Что еще такое?
— Какого черта я иду у тебя на поводу.
Она круто повернулась и пошла к выходу мимо белых тюков сушеного имбиря.
— Ну и знакомые же у тебя, Кейс, — заметил Дин. — Куда страньше, чем обычно.
— Все, Джули, она ушла. Теперь–то ты меня впустишь? Ну пожалуйста, Джули.
Щелкнули магнитные засовы.
— Включил бы ты, Джули, системы и все эти штуки, которые у тебя в столе, — сказал Кейс, садясь.
— Я их никогда не выключаю, — чуть улыбнулся Дин, выуживая среди разбросанных по столу деталей пишущей машинки револьвер и аккуратно прицеливаясь в Кейса. «Магнум» с обрезанным по самый барабан стволом, предохранительная скоба вокруг спуска тоже спилена, а рукоятка обмотана грязным скотчем. Оружие совершенно бесполезное на расстоянии свыше десяти метров, да и то целиться нужно в живот. Но уж если попасть в этот самый живот… В розовых, наманикюренных руках Дина этот типичный гангстерский «ствол» выглядел, по меньшей мере, странно.
— Пойми, это только предосторожность. Ничего личного. Ну а теперь говори, что тебе нужно.
— Дай мне урок истории, Джули. А также сведения об одном человеке.
— А кому это нужно, сынок? — На Дине была веселенькая рубашка в белую и красную полоску с накрахмаленным, будто фарфоровым, воротничком.
— Мне, Джули. Я уезжаю. Считай, что уже уехал. Сделай мне одолжение, ладно?
— Кто тебя интересует?
— Один гайдзин, Армитидж, остановился в «Хилтоне».
Дин положил оружие на стол:
— Сиди спокойно, Кейс. — Затем быстро нажал несколько клавиш на клавиатуре портативного компьютера. — Похоже, мои информаторы знают не больше твоего, Кейс. Этот человек вроде бы заключил временное соглашение с якудза, а Сыны Неоновой Хризантемы хорошо прикрывают своих союзников от таких, как я. Я на их месте поступал бы точно так же. Ну а теперь об истории. Ты просил об уроке истории. — Он снова взял в руки револьвер, но не стал целиться в Кейса. — Какой именно истории?
— Война. Ты ведь был на войне, Джули?
— Война? А что там интересного? Она продолжалась три недели.
— «Разящий Кулак».
— О, это знаменитая операция. Неужели в школах не учат больше историю? Это был великий кровавый послевоенный политический футбол. Типичный уотергейт, от начала и до конца. Ваши начальнички, а в том числе, Кейс, и ваши муравьиные начальнички — где они были, Маклин? В бункерах, все до единого… на протяжении всей этой позорной истории. Извели уйму молодого, патриотически настроенного пушечного мяса только для того, чтобы опробовать какую–то там новую технологию. Как выяснилось позднее, генералы отлично знали о возможностях обороны русских. Знали и об эм–и — магнитно–импульсном оружии. И все–таки послали ребят: очень уж им хотелось посмотреть, что из этого получится. — Дин пожал плечами. — Устроили аттракцион «убей Ивана».
— Уцелевшие были?
— Да что ты, в такие кровавые годы… Хотя, кажется, кто–то вернулся. Один экипаж. Захватили советскую «вертушку». Ну, боевой вертолет. И вернулись в Финляндию. Они, конечно, не знали опознавательных кодов, а потому перебили по ходу дела уйму финских вояк. Спецназовцы. — Дин с отвращением фыркнул. — Одним словом, кровь мешками и полный бардак.
Кейс понимающе кивнул. Запах сушеного имбиря едва не валил с ног.
— Я провел войну в Лиссабоне, — продолжал Дин, опуская револьвер на стол. — Хорошее это место, Лиссабон.
— Ты был в армии, Джули?
— Вот еще. Но и у меня были сражения, да еще какие. — Розовое лицо расплылось в улыбке. — Просто удивительно, насколько война меняет рыночную ситуацию!
— Спасибо, Джули. За мной должок.
— Не за что, Кейс. Счастливого пути.
Впоследствии Кейс будет не раз повторять себе, что вечер у «Сэмми» сразу начался как–то странно, что уже тогда, когда они с Молли только шли по коридору, пол которого устилало месиво из билетных корешков и пластмассовых стаканчиков, уже тогда он это предчувствовал. Словно заранее знал, что Линду убьют…
После визита к Дину они с Молли пошли в «Намбан» где он встретил Уэйджа и вернул долг пачкой полученных у Армитиджа новых иен. Уэйдж обрадовался, его ребята обрадовались не очень, а Молли стояла рядом с Кейсом и опасно улыбалась, явно мечтая, чтобы кто–нибудь из парнишек сделал неверное движение. Затем они направились в «Тац» выпить.
— Бесполезно, ковбой, — сказала Молли, когда Кейс привычно вытащил из кармана восьмиугольник.
— Как это? А ты не хочешь? — Он протянул ей таблетку.
— Ты забыл о своей новой поджелудочной и о новых тканях в печени. Армитидж специально придумал их, чтобы избавить тебя от этого дерьма. — Девушка слегка коснулась протянутой таблетки бордовым ногтем. — Ты теперь биохимически невосприимчив ни к амфетаминам, ни к кокаину.
— Вот же мать твою, — оторопел Кейс.
Он с сомнением посмотрел на таблетку, а затем на девушку.
— А ты попробуй. Съешь хоть дюжину. Ничего не почувствуешь.
Кейс так и сделал. И ничего не почувствовал.
После трех кружек пива Молли расспросила у Раца, где можно посмотреть бои.
— У «Сэмми», — коротко ответил тот.
— Пойдем, — сказал Кейс, — я слышал, они там друг друга даже убивают.
Спустя час Молли купила билеты у тощего тайца в белой футболке и мешковатых спортивных трусах.
«Сэмми» находился недалеко от порта за оптовым магазином, надутый серый купол с тонкой стальной сетью несущих тросов. Входом служил примитивный воздушный шлюз–коридор, с дверьми на каждой из сторон, чтобы сохранить избыточное давление, которое поддерживало купол. Помещение освещалось флюоресцентными кольцами, привинченными к фанерному потолку на равных промежутках: правда, большинство из них было разбито. Сырой, затхлый воздух вонял потом и бетоном.
Кейс совершенно не ожидал, что за таким убожеством последуют ярко освещенная арена, многочисленная толпа зрителей, напряженная тишина и огромные, как бы сотканные из воздуха, светящиеся фигуры под куполом. Ровные ряды.широких бетонных ступеней возвышались над круглым помостом, окруженным тускло поблескивающими зарослями проекционного оборудования. Весь зал окутывал полумрак, только исполинские голограммы высоко под куполом, мерцая и переливаясь, повторяли каждое движение двух мужчин, напряженно кружащих по арене. Повсюду над зрительскими рядами поднимались плоские облака сигаретного дыма, которые медленно дрейфовали, пока не попадали в потоки воздуха от компрессоров, нагнетавших воздух под купол. В зале не раздавалось ни звука, только приглушенное урчание компрессоров да многократно усиленное дыхание бойцов.
Мужчины кружили по арене и отражались цветными бликами в «глазах» Молли. Голограммы увеличивали изображение в десять раз, и ножи в руках огромных призраков были почти метровой длины. Кейс вспомнил, что бойцовый нож держат как рапиру: четыре пальца согнуты, большой по лезвию. Оружие словно двигалось само по себе, совершая некую последовательность ритуальных движений, в ожидании, пока кто–нибудь из соперников не допустит ошибку. Задрав голову, Молли следила за перипетиями поединка, ее лицо оставалось спокойным и невозмутимым.
