Но слежка дала крайне неожиданные результаты: детективы известили, что после встречи в РАО и до встречи в «Росторгбанке» директор поехал… в Московский государственный университет, на исторический факультет. Поскольку заподозрить Извольского в желании получить третье — историческое — образование было трудно, то, очевидно, дело было не в том, что Вячеславу Аркадьевичу приспичило узнать о взаимоотношениях гвельфов и гибеллинов, обстоятельствах воцарения на византийском троне Льва Исавра или тому подобных вещах, — а в девице, которая отправилась обедать с ним в ресторан «Ленкоран» и которой была торжественно вручена новая «тойота». Детектив представил Камазу фотографию девицы, и Камаз сразу просек то, что отсутствовало в докладе мента. Девица была на удивление плохо одета, джинсы и китайские кроссовки с вещевого рынка явно не соответствовали статусу любовницы Ахтарского хана, и объяснение тому могло быть одно — гендиректор еще не успел закидать красавицу подарками.

Тем удивительнее было следующее известие: Извольский приехал к девице в тот же день, на ночь глядя, а буквально через час после его приезда девица выскочила из подъезда, как ошпаренная, с одной не очень большой сумкой и, не взглянув даже на подаренную «тойоту», полетела к метро. Ленивые сыщики, еще на своей ментовской службе привыкшие работать от забора и до обеда, за девицей не проследили, и куда она делась — было неизвестно.

Эта история Камаза очень заинтриговала. Он вертел ее и так и сяк, но случившееся не вписывалось в ясные рамки. Если Извольский с девицей поругались — то квартиру покинуть должен был Извольский. Если бы девица на него обиделась — то Извольский должен был бы бежать за ней следом. И даже если бы он за девицей не побежал, то он должен был выждать часик-другой и уехать. Что ему делать в грязной бетонной новостройке? Но он нарисовался в подъезде только утром, помятый и небритый.

Словом, между Извольским и девицей явно приключилась какая-то непонятка, и девицу следовало отыскать. Имя и место работы профессорши выяснили еще сыщики. Поразмыслив, Камаз снял трубку, позвонил на кафедру, и, говоря с сильным иностранным акцентом, попросил к телефону Ирину Денисову.

— А кто ее спрашивает? — подозрительно осведомились на том конце.

— Я есть Майкл Канкрин, из университета Анн Арбор, — сказал Витя Камаз, — я сейчас в Москве два дня и очень хотел видеть мисс Денисову, мы хотеть пригласить мисс Денисова на симпозиум, в Мичиган.

— Ирины сегодня нет в университете, — ответили ему.

— Но я звонил домой, дома телефон не отвечает, — посетовал американец Канкрин, — может быть, можно подсказать, где она есть? Может, подруга или друг?

— Нет, — — ответили ему, — подсказать нельзя.

— Но почему? Это очень важно, наш симпозиум каждый год собирать лучших специалистов по Ренессанс…

— Потому что Ира просила ни с кем не разговаривать, особенно если кто представится Вячеславом Извольским или американским профессором с деланным акцентом, — и нахальный голос тут же сменился короткими гудками.

Камаз поразмыслил немного, почесал бритую голову и спустился вниз, туда, где в машине ждал его верный соратник Перчик.

— Поехали в университет, — сказал Камаз.

Спустя двадцать минут Камаз вступил на знакомую территорию МГУ. Правда, путь его лежал не к главному зданию, а к гуманитарному корпусу, похожему на поставленный на попа коробок спичек. Новый костюм и безукоризненно повязанный галстук придавал Камазу достаточно благообразный вид, который для людей знающих, несомненно, портила короткая стрижка. Но Камаз рассчитывал, что знающих людей на историческом факультете не окажется.

Камаз успел вовремя: в тот момент, когда он поднялся на лифте на третий этаж, сорокалетняя женщина в пышной черной юбке и туфлях на высоких каблуках поворачивала ключ в двери кафедры истории средних веков.

Лицо у женщины было вытянутое и увядшее, в волосах сидел огромный, как у куклы Мальвины, бант. Витя Камаз мгновенно представил, как он сдает этой даме экзамен и как она вкатывает ему пару: все-таки университетские годы бригадир помнил очень хорошо.

— Простите пожалуйста, — обратился к ней Витя Камаз, — это не с вами я разговаривал по телефону?

— А вы кто? — подозрительно спросила женщина, и Камаз мигом узнал давешнюю чуть привзивзгивавшую манеру говорить.

— Я представился как американец, — улыбнулся Камаз.

— Вы удивительно быстро адаптировались в России, мистер Канкрин. За двадцать минут вы потеряли весь акцент.

— Простите, — сказал Камаз, осторожно завладевая рукой дамы и оттаскивая ее к окошку, — как вас зовут?

— Любовь Ивановна,

— Простите, Любовь Ивановна, за недавний обман, но Иру действительно надо разыскать. И срочно.

— Простите, а почему? Она что, что-то натворила? Дама вела себя очень агрессивно. Наверное, она собиралась разводиться или только что развелась.

— Ирина ничего не натворила, — покачал головой Камаз, — а вот с ней могут натворить. Если мы ее не разыщем.

— Вы — это кто? Милиция? Прокуратура?

— Служба безопасности Ахтарского металлургического комбината, — ответил Камаз.

— Я надеюсь, что Ирина ничем ваш комбинат не обидела?

— Вы разве не знаете, кто такой Вячеслав Извольский?