AircombatInternational были приглашены три энтузиаста, из числа тех маргинальных элементов, которые обычно крутятся вокруг всех общественных организаций и бывают всем недовольны. Скорее всего, их и не планировали для долгого использования. Архива организация не имеет. Её менеджером является некто Макс, человек, говорящий с едва заметным акцентом. Акцент установили специалисты JETRO, анализируя запись, сделанную нашим специалистом. Имитация предназначена для введения в заблуждение непрофессионалов – наш специалист Хиро Морити предположил её искусственность в первые минуты внешнего осмотра.

– Итак, – подытожил Коичи Кидо, – на основании всех этих фактов мы можем с высокой степенью вероятности утверждать две вещи. Кто-то очень хочет, чтобы самолёт «Тачикава Ки-77» считали никогда не существовавшим американским разведчиком «FA-26 C Strato Scout». И этот «кто-то» очень не хочет, чтобы его идентифицировали.

Заместитель министра иностранных дел Широ Фудзита удовлетворённо кивнул.

– Итак, мы имеем японский самолёт, который выдают за американский, и спецслужбу, которая хочет выглядеть как янки. При этом не стеснена в средствах и свободно действует на территории США. Превосходный доклад, Кобаяма-сан. Вы свободны.

– У вас замечательные сотрудники, Кидо-сан, – повернулся он к представителю JAXA, когда дверь за Кобаямой закрылась. – И с моей стороны было бы элементарной вежливостью кое-что вам объяснить. На первый взгляд вам может показаться, что дело о пропавшем самолёте армейской авиации, пусть даже эта пропажа и произошла шестьдесят лет назад, должно находиться в ведении командования сил самообороны. Но это не совсем так. Что вы знаете о самолёте «Тачикава Ки-77»?

Коичи Кидо вечером того же дня, когда первый раз услышал доклад Кобаямы, просмотрел всю доступную информацию об этом, безусловно, самом интересном самолёте за всю историю японского авиастроения.

– «Тачикава Ки-77» был плодом соперничества двух ведущих японских газет – «Асахи» и «Майнити Симбун». В январе 1940 года руководство «Асахи Симбун» обратилось в Институт авиации при Токийском университете с просьбой спроектировать самолёт для перелёта по маршруту Токио – Нью-Йорк. Проект получил одобрение армейского командования, и работы по его созданию начались. Летом 1942 года самолёт был готов, но его опытный образец поступил в распоряжение императора для обеспечения связи между Императорским дворцом и Берлином. Этот самолёт отправился в путь и был сбит, предположительно, над Индийским океаном британскими истребителями. В 1943 году нам удалось достроить другой самолёт этой же конструкции, и он совершил рекордный для того времени беспосадочный перелёт по круговому маршруту в Китае – протяжённостью 16 тысяч 435 километров. Этот рекорд не был зафиксирован по причине военного времени. А после окончания войны самолёт забрали американцы, и он, естественно, пропал.

– Вы абсолютно правы, Кидо-сан. Японии во время войны удалось построить сверхдальний самолёт, приспособленный для полётов в стратосфере. Это был невероятный подвиг технического гения Ямато, и неудивительно, что в JAXA его помнят. Но дело в том, что первый самолёт, о котором вы сказали, что он был сбит над Индийским океаном, был передан в распоряжение Министерства иностранных дел. И он на самом деле совершил перелёт в июле 1942 года. Только этот перелёт был не в Берлин.

– Министром иностранных дел в тот период был Хидэки Тодзе. Американцы после окончания войны заставили нас изобразить его чудовищем, преступником. На самом деле Тодзе начал войну в отчаянной обстановке – из-за эмбарго, наложенного американцами, запасов нефти на Японских островах хватало лишь на три месяца мирного времени – или на один месяц победоносной войны. Мы выбрали войну. Но существовал ещё один фактор в ближайшем окружении Ямато. Это был Советский Союз, который хоть и находился в состоянии войны с Германией, нашим союзником, но по отношению к нам поддерживал нейтралитет. Более того, мы торговали с русскими и получали от них стратегические материалы, такие как никель, уголь, а ближе к 1945 году – алюминий и сталь. Таким образом, в кольце фронтов Советский Союз был единственным государством, с которым у нас были возможны какие-то отношения помимо военных. Конечно, Германия могла одолеть Советы, но уже в феврале 1942 года и посол в Берлине, и посол в Москве пришли к выводу, что если русских и возможно победить в Европе, то это случится не в этой войне. Поэтому «Ки-77» и стал средством связи между Москвой и Токио. Именно на этом маршруте он пропал летом 1942 года.

– Но в 1945 году случилось то, что случилось. Мы оказались побеждены. Наши архивы – то, что мы не смогли уничтожить, – достались американцам. Многие чиновники, в том числе чиновники МИД, совершили сеппуку. Сегодня мы ищем документы и людей, которые могут что-нибудь знать о последнем рейсе «Ки-77». Но надежда на это очень невелика.

– А что хотят получить наши неизвестные? Хотят ли они на самом деле восстановить самый дальний и самый малоизвестный японский самолёт? Или их интересует что-то ещё, связанное с его перелётом?

– Кидо-сан, я рассказал вам почти всё что мог. Возвращайтесь к себе и следите за ходом поиска этого самолёта – так тщательно, как только это будет возможно для вас на территории современной России. Я прошу докладывать мне о результатах вашей работы ежедневно. – И Фудзита протянул Кидо рулон рисовой бумаги, намотанной на изящную деревянную шпульку.

Одним резким движением он развернул её, и Кидо Коичи, чиновник седьмого ранга государственной службы, член Либерально-демократической партии, член клубов «Сэдзё», «Мацуя» и «Якома», заядлый игрок в гольф и сотрудник одного из самых передовых научно-технических агентств планеты, с огромным трудом подавил в себе потребность упасть на колени перед красной висящей печатью.

Это был приказ именем императора. В конце его помещалось распоряжение, насчитывавшее тысячи лет, но от этого не становящееся менее действенным.

«При опасности оказаться в условиях, когда разглашение настоящего документа станет неизбежным, ответственный за его исполнение обязан совершить самоубийство согласно кодексу чести воина и слуги его Императорского величества».

Кидо Коичи не усомнился, что, если потребуется, он так и поступит.

Виктор

Когда мы подъехали к вертолёту, то увидели, что механики уже загрузили всё оборудование внутрь фюзеляжа.

– Сигареты взяли себе-то хоть? В тайге-то взять негде будет – там магазинов нету, – механически сказал Зим, залезая внутрь и проверяя укладку. – Куда бензин поставили? Ага, в хвост. Правильно, от хлеба подальше.

– Ты что грузишь? Ты куда грузишь? – послышался пронзительный крик со стороны хвостовых створок, и оттуда выкатился зайцевский «бортмешок» – весь круглый, в очках, и потому очень похожий на своего командира. Был он красен и чем-то до предела возмущённый.

– Не обращай внимания, – махнул Зим механикам. – Это он не возмущается. Если он ничего такого не скажет, то сам себя уважать перестанет. Пустой вертак-то.

Действительно, содержимое кузова грузовика кануло в пустое брюхо вертолёта как в прорву. Но когда уже почти всё было погружено, из своей мазанки вышел Заяц и снова всё решил по-иному.

– Это, конечно, вы всё правильно решили. Но ваша загрузка будет иметь одну мою поправку. Мы возьмём с собой ещё шестьсот килограммов горючего – три бочки, и поставим их в хвосте. Эти три бочки дадут нам ещё час лётного времени – ни хрена не лишнего в поисках. И вообще, поступим мы так. Доберёмся до массива Обручева, там разгружаемся. Всё снаряжение, лишних людей оставляем на реке. И на облегчённой машине уходим в массив – искать ваш ероплан. Находим – весь лагерь перевозим к нему, и я с Виктором возвращаемся в Орхоян. Будьте готовы – сегодня мы можем его и не найти.

Весь груз был снова перекомпанован, три бочки с авиационным керосином погружены на борт. Механики заняли свои места у иллюминаторов, и я обратил внимание, что свои мешки с инструментами они уложили рядом с собой.

Вертолёт вновь завыл, заревел и затрясся в пляске святого Витта, но теперь я уже не испытывал того недоумения, смешанного с испугом, как в первый раз, – очевидно, что для этого вида техники такое поведение было в порядке вещей. Хотя первобытный страх перед подъёмом в воздух на таком, казалось бы, не приспособленном для этого агрегате, у меня оставался. Но сегодня был особый день: приближался момент, когда я должен был увидеть свои миллионы долларов. И я с удивлением отметил для себя, что с момента моего прилёта в Хабаровск для меня приоритетное значение приобрёл сам процесс поиска:

Вы читаете Жесткая посадка
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату