Эдвард, со своей стороны, держал данное ей слово. В их доме на Гроувенор-Сквер он почти не бывал, когда же на одном из балов он пригласил ее на тур вальса, а она ему отказала, он смиренно кивнул и больше уже не повторял попыток. И хотя, в самых разных залах и гостиных, им приходилось сталкиваться довольно часто, однако за все это время они ни разу не оставались одни даже в минутной беседе. Глядеть на Эдварда Джулия позволяла себе лишь изредка, и то украдкой, потому что всякий раз при этом внутри ее словно срабатывала секретная пружина, и она начинала тосковать о несбыточном. Теперь она уже не скрывала от себя, что сердце ее навек отдано Эдварду. Она знала, что будет любить его всегда, но надеялась, что сумеет все же держать себя в известных рамках и не даст своей любви разрушить ее жизнь с сэром Перраном.

В начале апреля Джулия вместе с сестрами сидела в просторной Малиновой гостиной на втором этаже дома на Гроувенор-сквер. Комната, в полном соответствии со своим названием, была выдержана в малиновых и красных тонах, с вкраплениями черного лака и позолоты. На всех четырех окнах висели малиновые бархатные портьеры, перевязанные по бокам золотым шнуром с кистями на концах. Стены, диван и несколько черных лаковых стульев были обтянуты алым камчатным шелком. В углу стояли арфа и фортепиано, готовые зазвучать в любую минуту.

Каролина с Аннабеллой оживленно обсуждали фасон новой шляпки. Они уже договорились о том, что переднее поле должно быть украшено цветами рододендрона и искусственными вишенками и спорили теперь о размерах этого поля. Аннабелла настаивала на том, что оно должно быть больше обыкновенного, Каролина же, сторонница умеренности в нарядах, предлагала сделать его небольшим и менее изогнутым по форме. Две головки, темноволосая и золотая, склонились над эскизом Аннабеллы.

Джулия, с интересом слушавшая их спор, хотела уже спросить, какие ленты будут на шляпке и что по этому поводу говорит Габриела, но в этот самый момент появился Григсон и доложил о приезде леди Тревонанс, леди Каупер и лорда Питера.

Когда в дверях замаячило лицо лорда Питера, сердце Джулии невольно замерло в груди. Она не видела его с прошлого июня. По приезде в Лондон она узнала, что он гостит у каких-то своих линкольнширских приятелей, и втайне порадовалась тому, что ее появление в высшем обществе произойдет без него. И вот оказывается, что он здесь, а она даже не знала об этом.

Леди Тревонанс выглядела, как всегда, бодрой и оживленной. Джулия сначала приветствовала свою покровительницу и леди Каупер, когда же ее сестры пригласили дам к удобным креслам у камина, она обернулась и протянула руку лорду Питеру.

Его карие глаза смотрели на нее так виновато, а порозовевшие уши так жалобно проглядывали между светлыми ангельскими завитками, что ей невольно сделалось смешно.

– Рад видеть вас, леди Блэкторн, – смиренно пробормотал он.

И хотя его приезд был для нее не самым приятным сюрпризом, все же, пока он наклонялся над ее рукой, она не могла удержаться от улыбки. Бедный лорд Питер! Он вел себя как провинившийся пес, который изгрыз любимые сафьяновые туфли хозяина и теперь ждет справедливой расплаты.

– Здравствуйте, лорд Питер, – сказала она и ободряюще пожала его руку. – Я так рада, что вы к нам заехали! Дело в том, что я только что получила письмо от Мэри Браун; она, между прочим, спрашивает о вас. Вот вы и расскажете мне, где были и чем занимались все время, пока мы не виделись, чтобы я смогла ей хоть что-то написать.

От ее легкого дружеского тона смущение лорда Питера как будто начало проходить. Видимо, встреча с нею страшила его не меньше, чем ее.

– Передайте мисс Браун, – учтиво заговорил он, – что я ехал в Лондон нарочно затем, чтобы помочь маме ввести вас и ваших сестер в здешнее общество, но, приехав, убедился, что опоздал: сестры Вердель и леди Блэкторн и без меня уже приняты везде и не нуждаются в моих услугах. – Бросив взгляд от двери, где они все еще стояли, в сторону камина и убедившись, что все дамы оживленно что-то обсуждают, он добавил чуть тише: – Также вы можете написать мисс Браун, что мне не следовало так… поспешно уезжать тогда из Бата и что с того самого злополучного дня я жалею о своем поступке. Я был глубоко не прав и раскаиваюсь в этом.

Глаза его глядели умоляюще – он просил у нее прощения. Внутренне Джулия уже простила его, хотя, по сути, прощать было нечего. Леди Тревонанс была права: ее сын чуть не женился на женщине, которая не любила его. Хорошо, что в последний момент у него хватило благоразумия… струсить.

– Милорд, возможно, вы сочтете меня чрезмерно недогадливой, но я, право, не могу уразуметь, о чем идет речь. Знаю только, что я рада вашему приезду и что надеюсь всегда видеть вас в числе своих друзей.

В ответ он вздохнул с таким явным облегчением, что Джулия чуть не рассмеялась вслух. Ограничившись лучезарной улыбкой, она решила, что пора присоединиться к остальным, и повела своего гостя к камину. Сестры, к ее удовольствию, поочередно – и весьма дружелюбно – приветствовали лорда Питера, после чего вернулись к разговору о шляпках и о моде.

Они даже сунули свой эскиз лорду Питеру и потребовали, чтобы он высказал свое суждение о нем, однако он решительно отказался.

– Нет уж! – воскликнул он. – Я знаю, чем это кончится: на следующем балу либо мисс Аннабелла, либо мисс Каролина откажется со мною танцевать. Так вот, чтобы не ставить себя в заведомо неловкое положение, я уж лучше воздержусь сейчас от любых замечаний. Так что придется вам обойтись без моего суждения.

Аннабелла тут же заявила, что он просто струсил, однако Каролина возразила, что лорд Питер поступает вполне резонно. Пожалуй, они обе правы, подумала про себя Джулия, но промолчала.

Когда эскиз шляпки был досконально изучен и обсужден, леди Каупер, очень красивая молодая дама, которая пользовалась немалым влиянием, достала из своей сумочки небольшой конверт и вручила его Джулии. Джулия застыла, в волнении глядя на белый прямоугольник. Она догадывалась, что в нем могло быть. На ее щеках вспыхнул румянец. Пока она дрожащими пальцами ломала восковую печать, все молчали. Внутри оказались приглашения на вечера в Доме Алмака.

– О, миледи! – Джулия подняла на леди Каупер полные слез глаза. – Благодарю вас.

– Так мы приглашены? – воскликнула Элизабет, переводя взгляд с леди Каупер на леди Тревонанс и с нее на Джулию.