кто настоящий отец ребенка.
– Хватит об этом.
Лия не успела опомниться, как Дэлтон подскочил к ней и схватил ее за локоть.
– Я люблю вас обоих! Мне больше ничего в жизни не нужно. Пусть все эти деньги, будь они неладны, достанутся Коти.
Лия перевела взгляд с руки, сжимающей ей локоть, на лицо Дэлтона:
– Убери руку.
Дэлтон повиновался, но не отстранился ни на шаг. Его фигура возвышалась над Лией.
– Как мне искупить свою вину? Скажи.
Лия вздернула подбородок:
– Ты ничего не можешь исправить.
– Лия…
– Боже мой, Дэлтон, неужели тебе не понятно: ты переступил через нас, и во имя чего? Во имя собственной алчности. Неужели ты себе это простишь?
– Поверь, мне очень тяжело.
– В последний раз тебе говорю: уходи, исчезни из моей жизни. Я не хочу иметь ничего общего с лжецом и мошенником.
Побледнев, Дэлтон вышел и закрыл за собой дверь.
Лия опустилась на пол. Ноги ее не держали.
Она полюбила Дэлтона так страстно, как не любила никогда в жизни, а он использовал ее в своих низменных целях. Этого она не могла ему простить.
Наверное, он ее не любил. Его признания были только ширмой, за которой он прятал свои побуждения, свое истинное лицо.
Как она могла попасться в его сети? Как не распознала волка в овечьей шкуре? Разве жизнь не научила ее осмотрительности? Неужели всему виной ее одиночество и жажда испепеляющей страсти, которую она видела только во сне? Где искать истинную причину?
Эти вопросы сводили Лию с ума. Она понимала, что ее влечет к Дэлтону не только его обезоруживающая улыбка и властная натура; больше всего ее будет томить тоска по его теплу, иронии, неутолимому желанию.
А как же Коти? Как же ее сын? У Лии замерло сердце. Он души не чаял в Дэлтоне. Ребенок будет совершенно убит, когда узнает, что его кумир больше никогда не появится у них в доме.
Лия содрогалась от рыданий.
– Мама!
Сначала она подумала, что это ей послышалось. Однако, подняв глаза, она и впрямь увидела сына, застывшего в дверях. Он смотрел на нее широко раскрытыми, испуганными глазами:
– Мамочка, почему ты плачешь? У тебя что-нибудь болит?
Лия, стоя на коленях, протянула к нему руки.
– Подойди ко мне, – прошептала она.
Коти пулей бросился к ней.
– Ты плачешь, потому что я потерялся в лесу?
Лия прижала к себе его дрожащее тельце и проглотила застрявший в горле ком.
– Да, – солгала она, не в силах сказать ему правду.
Коти взял ее лицо в свои детские ручки:
– Все в порядке, мамочка. Я уже большой. Не плачь.
Она улыбнулась сквозь слезы:
– Я понимаю. Теперь ты моя опора, мужчина в доме.
– Вот и Дэлтон так говорит.
Лия едва не лишилась чувств.
– Он прав. Мы с тобой друг за друга горой – ты и я. Помни об этом.
– Ты больше не будешь грустить? – с тревогой спросил Коти.
Лия поцеловала его в щеку и пригладила непослушный вихор.
– Нет, не буду.
Коти снова прильнул к ней.
– Я тебя люблю, – шепнул он.
Чтобы из глаз не хлынули слезы, Лия выпрямилась и подняла сына к потолку.
