Нормандии Пусть ты заменишь его. Я мечтала ему сказать: «Гляди! (Указывает на развалины деревни.) Это твоя работа!»
Франц. Его работа?
Женщина (выпрямляясь, Францу). И твоя, мой мальчик.
Франц. Почему?
Женщина (как бы обличая его). Ты бежал с поля боя.
Франц. Не говори глупостей. (Резко поднимается, взор его падает на плакат, не замеченный им прежде из-за темноты.)
Плакат приклеен к стене на высоте полутора метров от пола, направо от женщины: «Виновный — это ты!»
Еще один плакат! Они повсюду их расклеивают! (Намеревается сорвать плакат.)
Женщина (откинув голову, глядя на него). Оставь! Оставь, тебе говорю! Это моя стена!
Франц отходит.
(Указывая на плакат, читает.) «Виновный — это ты!» Ты, мой брат, вы все!
Франц. Значит, ты заодно с ними?
Женщина. Как ночь заодно с днем. Они рассказывают господу богу, что мы каннибалы, и господь бог верит им, раз они победители. Но меня никто не переубедит: истинный каннибал — это победитель. Сознайся, солдат, у тебя не было желания съесть человека. Сознайся, солдат.
Франц (устало). Мы все уничтожили! Города! Деревни! Столицы!
Женщина. Если они победили вас, значит, они разрушили больше, чем вы.
Франц пожимает плечами.
Ты пожирал человека?
Франц. А твой брат? Он был способен на это?
Женщина. Разумеется, нет: он был хорошо воспитан. Как ты.
Франц (после паузы). Тебе рассказывали о лагерях?
Женщина (после паузы). О каких?
Франц. Ты знаешь, о чем я спрашиваю: об истребительных лагерях.
Женщина. Да, рассказывали.
Франц. Когда б ты узнала, что твой брат перед смертью был сторожем в одном из таких лагерей, ты бы гордилась им?
Женщина (в диком исступлении). Да. Выслушай меня, солдат, будь на совести моего брата тысячи убитых, будь среди убитых женщины, как я, дети, как те, что зарыты здесь под этими камнями, я бы гордилась им; я бы знала, что он в раю и вправе сказать: «Я сделал все, что смог!» Но я знаю его: он любил свою честь, свою добродетель больше нас. И вот чего он добился. (Жестом указывает вокруг, с яростью.) Необходим был террор! Чтобы вы все опустошили.
Франц. Мы только это и делали.
Женщина. Мало! Мало крови! Мало лагерей! Ты нас предал, ты щадил то, что тебе не принадлежит; каждый раз, когда ты щадил жизнь врага, будь он даже в колыбели, ты забирал нашу жизнь; ты хотел сражаться без ненависти, но ты отравил ненавистью меня, и она терзает мое сердце. Где твоя доблесть, плохой солдат? Будь ты проклят, солдат поражения! Где твоя честь? Виновный — это ты! Бог будет судить тебя не по твоим поступкам, а по тому, чего ты не осмелился совершить: по тем преступлениям, которые надо было совершить, и ты их не совершил!
Мрак понемногу рассеивается. Виден только один плакат.
Голос женщины (постепенно удаляясь, глухо повторяет): «Виновный — это ты! Ты! Ты!»
Плакат исчезает.
Франц, Иоганна.
Голос Франца (во мраке): «Иоганна!»
Свет. Франц стоит возле стола, с непокрытой головой. Иоганна сидит в кресле. Женщина исчезла.
Иоганна (невольно содрогнувшись). Что?
Франц (подходит и пристально смотрит на нее). Иоганна! (Не отрываясь, глядит ей в лицо, пытаясь отогнать нахлынувшие воспоминания.)
Иоганна (откинувшись в кресле, несколько сухо). Что с ней сталось?
Франц. С женщиной? Смотря по обстоятельствам...
Иоганна (изумленная). Каким?
Франц. В моих снах.
Иоганна. Разве это не воспоминание?
Франц. В той же мере, как и сон. Иногда я веду ее за собой, иногда бросаю по дороге, иногда... По как бы ни было, она всегда умирает, и это кошмар. (С остановившимся взглядом; про себя.) Не знаю, может, я пристрелил ее.
Иоганна (не изумлена, с отвращением). Ох!
Франц (смеется. Как бы нажимая на воображаемый курок). Вот так! (пренебрежительно улыбаясь.) А по-вашему, лучше было оставить ее мучиться? Все дороги кишели несовершенными преступлениями, которые только и ждали своих преступников. Настоящий солдат идет и берет это на себя. (Внезапно.) Вам не по душе эта история? Мне не нравится, когда вы на меня так смотрите! Ладно! Придумайте какую угодно развязку. (Стремительно отходит от нее, подойдя к столу, оборачивается.) «Виновный — это ты!» Что вы на это скажете? Она права?
Иоганна (пожимая плечами). Это была сумасшедшая.
Франц. Да. А что это меняет?
Иоганна (с силой, ясно). Мы проиграли, потому что у нас не хватало ни людей, ни самолетов.
Франц (обрывая ее). Знаю! Знаю! Это слова Гитлера. (Пауза.) А я вам говорю свое. Война была моей участью: что я мог еще совершить?
Она хочет что-то сказать.
Подумайте! Подумайте хорошенько: ваш ответ будет решающим.
Иоганна (недовольная, раздраженно и колко). Все уже продумано.
Франц (после паузы). Если бы я совершил те злодеяния, за которые судили в Нюрнберге...
Иоганна. Какие?
