безгранично.
Я отправился в гостиную и принялся медленно, но верно напиваться. Старина Дин, исполняя поручение Покойника, бдительно следил за моими действиями и, когда настало время, отвел меня в постель. Разрази его гром, этого Покойника! И зачем ему понадобилось все усложнять?
22
Старина Дин знал, как надо меня будить – заставил проглотить сытный завтрак, а когда ему показалось, что я отлыниваю, принялся греметь посудой. Я выбрал меньшее из зол и снова принялся за еду.
Роскошный завтрак с яблочным соком и конфетами слегка разогнал похмелье. Между прочим, отказывался я потому, что вид и запах пищи с детства вызывали у меня отвращение, и я просто не верю, что еда способна принести хоть какую-то пользу.
Наконец Дин смилостивился и поставил передо мной огромную дымящуюся чашку настоянного на травах чая, подарка Морли Дотса. Этот чай действовал как легкое обезболивающее.
– Его милость ждет, мистер Гаррет. Если хотите, берите чай с собой.
С ума сойти, он разрешает мне что-то вынести из кухни! Я посмотрел на Дина. Он правильно истолковал мой взгляд.
– В той комнате было жутко и с одним мертвецом, а теперь их двое. Я туда больше не хожу, пускай убирается сам.
– Может, они поженятся, – ответил я, выходя в коридор. Прямо скажем, не смешно, но я еще не до конца пришел в себя.
Дин проводил меня мрачным взглядом исподлобья.
Когда я вошел, Покойник засыпал. В принципе ему давно пора было залечь в очередную трехнедельную спячку, однако сейчас он выбрал неудачное время.
– Эй, Скелет, просыпайся. Ты обещал поделиться со мной своими мыслями.
Он не стал отпираться, однако первые фразы я опускаю, поскольку их не выдержит никакая бумага.
– Судя по всему, ты настолько уверен в правильности своей теории насчет Слави Дуралейника, что вознамерился вздремнуть?
– Пока сообщения из Кантарда ее не опровергают.
– Раскалываться не собираешься?
– Еще рано.
– Ладно. А что там с моими заботами?
– Гаррет, ты мог бы во всем разобраться сам. В твоем распоряжении была целая ночь.
– Ночью я спал. Ну?
– Ты отвык думать самостоятельно и полагаешься только на меня.
– Мы, люди, отъявленные лентяи. Выкладывай, чего ты там надумал.
– Приведи ко мне молодого Карла. Как представляется, он – наиболее уязвимое звено в цепи событий. Если его гложет совесть, я сумею выяснить из-за чего. Он сломается, когда увидит эту несчастную девушку.
– Больше тебе ничего не надо? Значит, ты предлагаешь мне вытащить его из крепости, которую он называет домом, и привести сюда, чтобы ты мог всласть над ним поизмываться?
– Гаррет, у нас разделение обязанностей. Я думаю, а ты бегаешь.
– Ну да! – Сколько сарказма, разрази его гром! Должно быть, со своей теорией дал где-нибудь маху и тщится теперь сделать хорошую мину при плохой игре.
Того и гляди лопнет от важности.
Я вышел в коридор и наткнулся на некий посторонний предмет.
– Дин!
– Да, мистер Гаррет? – отозвался он, выскакивая из кухни.
– Что это такое?
Вообще-то я знал, что это такое. Это был мой приятель Бруно. Он привалился к стене в двух шагах от двери, застыл в неподвижности, так и не опустив ноги. На лице был написан ужас, одна рука судорожно сжимала воздух. Дин повесил на нее свитер и вязаную шапочку, в которой пожаловал к нам утром. Признаться, подобного я от него не ожидал.
– Он пришел вчера, когда вас не было. Я открыл дверь, а он оттолкнул меня и попробовал войти в дом. Но вмешался его милость…
Когда в доме есть логхир, не надо никакой собаки.
– Почему никто не соизволил предупредить меня?
– Вы же были заняты.
– А почему он привалился к стене?
– Я его отодвинул, чтобы не мешал, а то стоит на дороге.
Я поглядел на Бруно.
– Что мне с тобой делать? Может, бросить в реку и посмотреть, как ты плаваешь? Подумаем. Во всяком случае, надо как-то от тебя избавиться, раз и навсегда. – Я повернулся к Дину. – Пожалуй, надо закрывать дверь на цепочку.
– Верно, – согласился Дин. – Ведь его милость может и заснуть.
Поднимаясь на Холм, я думал вовсе не о Бруно. Меня заботило другое. Как мне добраться до Младшего, не говоря уж о том, чтобы вытащить его из дворца? Учитывая, как ко мне там относятся, шансы практически нулевые.
Как ни странно, никто не пытался меня остановить. Я трижды прошелся под дворцовыми окнами, надеясь, что в одно из них выглянет Амбер, которая впустит Гаррета внутрь до того, как на него накинутся Ини, Мини, Майни и Мо и ему придется продемонстрировать Холму свои сверкающие пятки. Но она не выглянула. Ничего не попишешь, пришлось уйти.
Я выбрал кружной путь – из тех соображений, что, если разогнать кровь по жилам, рано или поздно меня должна посетить какая-нибудь мысль.
Прогулял я часа три. К исходу третьего часа у меня возникла идея отправить Младшему письмо, в котором бы говорилось, что я знаю, где золото, и предлагаю побеседовать. К сожалению, на это уйдет слишком много времени. Пару дней он наверняка протянет. Или попросту не сумеет удрать. Или же письмо попадет не по адресу, что грозит малоприятными последствиями. А тело Амиранды, между прочим, скоро начнет разлагаться.
В поисках более удачного решения я заглянул к Плоскомордому – узнать, какие у него дела. Незнакомая девица сообщила, что у Тарпа все в порядке, а потом прибавила: «Пошел отсюда, а то зенки выцарапаю!» Роста она была невысокого, но в ней чувствовался боевой задор, поэтому я предпочел ретироваться.
Ладно, с Плоскомордым все ясно. А что творится у Морли? Может, я найду у него не только чужую жену и краденый обед?
Поскольку Морли проснулся, меня к нему пропустили, хотя он еще в принципе посетителей не принимал, а потому приветствовал меня с кислой физиономией.
– Ты выглядишь как парень, которому не хватает витаминов. Что стряслось? Неурожай на плантациях окры?
Он пробормотал что-то вроде: «Штбя прнуло».
– Послушали бы твои дочери, как выражается их папаша!
– Шнакен штереограк!
Ага! Он просто-напросто ругался на одном из нижнеэльфийских диалектов. А когда Морли переходит на эльфийский, это означает, что у него денежные затруднения.
– Что, прогорел?
– Гаррет, ты проклятье моего дома! – Вообще-то он использовал выражение, которое переводится с языка гномов приблизительно как «теща». Ну и дела, такого славного парня, как я, обзывают «тещей»! – Знаешь, кто ты? Стервятник наоборот. Когда у меня случается беда и появляешься ты, значит, новых напастей не избежать. Спорим, что так оно и будет?
– Если хочешь, чтобы я ушел, не спорь по пустякам. Разберись лучше, где причина, а где следствие, и
