Я проснулся после неспокойного сна, одеяло лежало на полу около кровати. Но я все равно вспотел. Я встал, принял душ, тщательно побрился и забрался на чердак, пока там не стало слишком жарко. На чердаке было очень душно. Я открыл окно и высунул голову наружу, вглядываясь через бинокль в землю позади и море впереди. Небо было закрыто облаками, свет казался уставшим, и ветер был затхлый. Я немного повозился с Фабрикой, накормил муравьев и паука, и венерину мухоловку, проверил провода и батарейки, стер пыль со стекла над циферблатом, смазал дверцы и другие механизмы, большей частью для того, чтобы успокоиться. Я стряхнул пыль с алтаря и аккуратно все на нем расставил, проверил линейкой, что баночки и все остальное было расположено строго симметрично.

Я начал потеть еще до того, как спустился, но мне было лень опять принимать душ. Отец уже встал и приготовил завтрак, пока я смотрел утреннюю субботнюю передачу, Мы ели молча. Я обошел остров, заглянув в Бункер и забрав оттуда мешок с Головами для возможной починки Столбов во время их обхода.

Обойти их заняло больше времени, чем обычно, потому что я много раз останавливался, поднимался на вершину ближайшей дюны, чтобы осмотреть округу. Я ничего не заметил. Головы на Жертвенных столбах были в хорошем состоянии. Мне пришлось заменить пару мышиных голов, но и только. Остальные головы и вымпелы были нетронуты. На обращенном к центру к большой земле склоне дюны, которая была напротив центра острова, я нашел мертвую чайку.

Я забрал голову и бросил все остальное около Столба. Я положил голову, которая уже начинала вонять, в полиэтиленовый пакет, а его положил к уже засушенным в Мешок с Головами.

Я услышал, а потом и увидел как поднялись птицы, кто-то прошел по тропинке, но я знал, что это просто миссис Клэмп. Я взобрался на дюну посмотреть и увидел, как она ехала по мосту на своем старом велосипеде. Когда она исчезла за дюной около дома, я бросил взгляд на пастбище, но там не было ничего нового, лишь овцы и чайки. Со свалки поднимался дым, и я слышал размеренное ворчание старого дизеля на железной дороге. Небо было в облаках, но яркое, ветер липкий и неуверенный. На море около горизонта я видел золотые полоски — вода блестела под разрывами в облаках — но они были очень, очень далеко.

Я обошел все Жертвенные Столбы, потом в течение получаса радовал себя стрельбой по мишени около старой лебедки. Я поставил несколько пустых консервных банок на старое железо барабана, отошел на тридцать метров и сбил их все из катапульты, мне понадобилось только три дополнительные железки для шести банок. Когда я нашел все снаряды, кроме большого подшипника, я поставил банки на место, вернулся на прежнюю позицию, и стал бросать по бакам камни, теперь мне понадобилось четырнадцать камней, чтобы сбить их все. Закончил я метанием ножа в дерево около старого загона для овец и был рад убедиться, что правильно определяю нужное число поворотов ножа, лезвие каждый раз входило прямо в изрезанную кору.

Дома я помылся, сменил тенниску, пришел на кухню и вовремя: миссис Клэмп

подавала первое, которое почему-то было обжигающим бульоном. Я помахал над ним ломтиком мягкого, пахучего белого хлеба, а миссис Клэмп нагнулась над своей тарелкой и шумно прихлебывала, отец крошил хлеб из отрубей, в котором, похоже, были стружки, над своей тарелкой.

— Как поживаете, миссис Клэмп? — вежливо спросил я.

— О, у меня все в порядке, — сказала миссис Клэмп, сдвигая вместе брови, похожие на лохматый конец шерстяной нити, выбившийся из носка. Она закончила гримасу и посмотрела на ложку, с которой капало, она держала ложку около рта, говоря. — О, да, у меня все в порядке.

— Горячее, правда? — сказал я и замычал, продолжая обмахивать хлебом бульон, а отец посмотрел на меня, нахмурившись.

— Лето, — объяснила миссис Клэмп.

— О, да, — сказал я, — а я и забыл.

— Франк, — неотчетливо сказал отец, его рот был полон овощей и стружки. — Я не уверен, что ты помнишь вместимость наших ложек.

— Одна шестнадцатая пинты? — невинно спросил я.

Он сердито уставился на меня и отпил немного супа. Я продолжать махать, остановившись только, чтобы отодвинуть коричневую пленку, которая собиралась на поверхности моего бульона. Миссис Клэмп опять отхлебнула бульона.

— И как там в городе, миссис Клэмп? — спросил я.

— Отлично, насколько я знаю, — миссис Клэмп сказала супу. Я кивнул. Отец дул в свою ложку.

— У Макисов пропала собака, так мне сказали, — добавила миссис Клэмп. Я слегка поднял брови и озабоченно улыбнулся. Отец перестал дуть и поднял глаза, суп стекал с ложки, конец которой стал медленно опускаться после заявления миссис Клэмп, звук отдавался в комнате как звук мочи, льющийся в унитаз.

— Неужели? — сказал я, продолжая махать. — Какая жалость. Хорошо, что моего брата здесь нет, а то бы его тут же обвинили, — я улыбнулся, посмотрел на моего отца, потом вернулся к миссис Клэмп, она смотрела на меня сузившимися глазами сквозь пар от ее супа. В куске хлеба, которым я охлаждал бульон, образовалась трещина и он разломился. Я ловко поймал отвалившийся край свободной рукой и положил его на мою тарелку для второго, взял ложку и нерешительно попробовал бульон.

— Хм, — сказала миссис Клэмп.

— Сегодня миссис Клэмп не смогла привезти твои котлеты, — сказал отец, кашлянув на “не”, — вместо них она привезла тебе фарш.

— Профсоюзы, — хмуро пробормотала миссис Клэмп, плюнув в свою тарелку.

Я поставил локоть на стол, оперся щекой о кулак и озадаченно посмотрел на миссис Клэмп. Безрезультатно. Она не смотрела вверх, наконец я мысленно пожал плечами и продолжал пить. Отец опустил ложку, вытер лоб рукавом и попытался вынуть ногтем что-то застрявшее между двух верхних зубов, я полагаю, это был кусочек стружки.

— Вчера около нового дома я увидел небольшой костер, миссис Клэмп. Я его погасил. Я был там, увидел и погасил, — сказал я.

— Не хвастайся, парень, — сказал отец. Миссис Клэмп поджала губы.

— Ну, я же сделал это, — я улыбнулся.

— Миссис Клэмп это не интересно.

— Нет, я бы так не сказала, — заметила миссис Клэмп, кивнув головой с непонятным ударением.

— Видишь? — спросил я, мурлыкая, посмотрел на моего отца и указал головой на миссис Клэмп, которая громко прихлебывала.

Во время второго — тушеного мяса — я сидел тихо, отметив только во время десерта, что заварной крем с ревенем имел необычный вкус, хотя на самом деле просто молоко, из которого был приготовлен крем, явно скисло. Я улыбался, отец рычал и миссис Клэмп прихлебывала десерт, сплевывая кусочки ревеня на салфетку. Сказать по правде, крем был немного не доварен.