опаской относились к английским гостям.

Габриела не сводила глаз к посла, когда он шел к столу через толпу. Она не слушала, что происходит вокруг, пока Кольм не похвалил отца Гилроя.

– Быть может, вождь, скоро вы захотите построить часовню? – сказала Габриела.

– Быть может, – ответил Кольм.

– Статуя святого Била, которую настоятель сохранил для вас, принцесса, скоро будет здесь, – сказал епископ. – Возможно, вы построите часовню в его честь? Я о нем ничего не слышал, – признался епископ. – Но в прежние времена многих причисляли клику святых. Вы не знаете, много ли чудес он совершил?

Габриела не имела ни малейшего представления. Заметив ее нерешительность, отец Гилрой воскликнул:

– Святой Бил был святым человеком!

Когда епископ поднялся из-за стола, отец Гилрой прошептал Габриеле:

– К своему стыду, я тоже ничего не знаю о святом Биле. – Он заметил Морну с подносом еды. – Да-да, я как раз проголодался, – сказал он, тут же забыв о святом Биле.

Габриела с удивлением увидела, что женщины несут подносы с мясными пирогами, хлебом и дичью – люди делились своей едой.

Она огляделась по сторонам в поисках Кольма, но того нигде не было. Габриела отправилась на поиски, но ее то и дело останавливали, чтобы поздравить с радостной вестью.

Выбравшись из толпы, она направилась к башне. Ей хотелось побыть одной, чтобы спокойно подумать. Несмотря на то что вести, которые принес посол, были хорошими, что-то было не так.

Когда Кольм нашел ее, она сидела на камне.

– Габриела, что с тобой?

– Я думаю.

Он прижал ее к себе, поцеловал и попытался увести на праздник.

– Я думаю, что король Иоанн замыслил недоброе. Но я никак не могу понять, что бы это могло быть, – сказала она Кольму.

– Я внимательно прочту свиток и, если хочешь, попрошу Лайама и Бродика прочесть его, – заверил он Габриелу. – Ты права, что не доверяешь Иоанну.

Кольм отправился на поиски Бродика и Лайама, а Габриела вернулась на праздник. Морна чуть не силой усадила ее за стол и заставила отведать угощение. А поскольку она сама приготовила мясной пирог, ей очень хотелось, чтобы Габриела съела кусочек побольше.

Люди вокруг возбужденно разговаривали. Новость о том, что Финнис-Флэт будет принадлежать Макхью, не сходила с уст. Они утроят урожай зерна, даже оставив часть земли невспаханной. От их искренней радости заулыбалась и Габриела. И все же она не сводила глаз с посла.

С чего бы вдруг королю Иоанну отдавать ей Финнис-Флэт? И какова в этой истории роль его цепных псов, баронов? А ведь они явно сыграли в этой истории какую-то роль. Король сказал, что земля – это его дар. Первый раз, когда она услышала о Финнис-Флэт, это было ее приданым. Но что изменилось сейчас? Уж точно дело не в щедрости короля. Щедростью он не отличается.

«Королю нужно мое прощение. Вот в чем дело». Габриела вдруг отчетливо поняла, что на уме у Иоанна. Она ударила ладонью о стол, чем вызвала немалое удивление, вскочила с места и направилась к послу.

Телохранители последовали за ней. Когда принцесса подошла к послу, Кристиан встал у нее за спиной.

– Встаньте, – приказала она послу.

Смех разом стих, наступила тишина.

– Вы ответите на мои вопросы, – потребовала она. – Вы сразу возвращаетесь к королю Иоанну?

– Нет, сначала я должен заехать в аббатство, – ответил посол, оглядываясь по сторонам. – Я проведу там ночь, а утром отправлюсь в путь.

– Бароны также ждут моего ответа?

– Да, принцесса.

– А это, случайно, не Косуолд и Перси?

– Точно не знаю.

Толпа придвинулась ближе. Габриела увидела Джоанну и епископа рядом с ней.

– Я знаю, что задумали король и бароны, – сказала Габриела. – Если я приму извинения короля, то снова стану его подданной и не буду больше вольна в своих решениях.

Посол смотрел на носки своих сапог.

– Не стану лгать, а посему скажу так: Финнис-Флэт будет приданым, которое вы принесете тому, кого выберет для вас король.

– А если я не приму его извинений, Финнис-Флэт вернется к королю?

– На сей счет не уверен, но такая возможность существует.

Тишина стояла такая, что, упади сейчас со стола хлебная крошка, звук разнесся бы по всему двору.