игроками, которые приняли мои методы подготовки, очень помог. И надо сказать, что мой авторитет сильно поднял просмотр ролика о чемпионате мира 1970 года. Немаловажно, когда у тренера есть прошлое и сказанное он может подтвердить исполнением. В таком случае появляется право советовать.

Тем не менее перед отъездом в Азию я собирал информацию о стране у редактора журнала «Кикер» Хайманна, которого просил переговорить с известным тренером Дитмаром Крамером. То, что я услышал, казалось ужасным. Крамер выдержал в Корее всего несколько месяцев, после чего уехал.

Близок временами к такому решению оказывался и я. Много возникало ситуаций за гранью понимания, трудно было воспринимать конфуцианский подход, значение возрастной разницы у подчиненных. Существовала группа старших игроков, которая в Корее определяет очень многое: кто будет играть, как будет играть…

Конечно, это - шок. Но притом отношения сохранялись хорошие - ребята слушали, что им говорилось, воспринимали, и им было интересно. Футболисты хоть и понимали, что у меня напряженные отношения с тренерами, но это не влияло на их подчиненность и дисциплинированность. Другое дело, что до чемпионата мира у нас не было результатов - проиграли даже в США университетской команде. Ситуация так накалилась, что стало невыносимо. Неоднократно на меня наваливалось такое опустошение, что хотелось все бросить (еще жена не могла приехать в течение двух месяцев, что добавляло масла в огонь) и улететь. Обычная для того времени картина - вечером у меня уже были собраны чемоданы, а утром просыпался, говорил себе «ну уж нет» и шел на тренировку. Но верхом стала ситуация, когда ко мне подошел начальник команды, который, кстати, сам был вратарем на чемпионате мира 1966 года, и попросил не ехать вместе с командой на общий традиционный ужин. Вежливо попросил, но стало ясно, что чужак не может присутствовать на всех мероприятиях. В то время я часто общался с Юрием Лужковым, и вот набрал его и говорю: «Все, возвращаюсь…» Тот: «Давай, приезжай. Но это самое простое…»

Я помню нашу первую встречу, когда он приехал к нам в сборную команду СССР в Новогорск. И ее нельзя было назвать знаменательной, хотя и дежурной тоже она не казалась. Лужков хорошо знал игроков, команду, проблемы и мало походил на градоначальника. Подкупала не простота в обращении, или, как говорят, коммуникабельность, а заинтересованность человека, искренне любящего футбол. И это вызывало ответную реакцию. Теперь я могу сказать, что именно эта естественность в характере по отношению к людям помогла Лужкову завоевать доверие, признательность москвичей и авторитет в стране. Тогда еще трудно было предположить, что его встречи с людьми различных профессий, их знания, умение, талант раскроют многогранность его личности, что позволит в столь короткий срок преобразить Москву в одну из лучших столиц мира. Можно удивляться его увлеченности познанием нового, интересу к жизни, я уже не говорю о работоспособности. И приходится сожалеть, что в то кризисное время из-за интриг в России не оказалось сильного современного хозяйственника с высоким уровнем культуры.

Что же касается футбола, то Лужков, как и в любом другом, постоянен в отношениях и последователен в делах. Претворил в жизнь идею создания команды правительства Москвы, которая существует не формально и действительно портит «прически» многим соперникам из других городов Европы. Сам видел, как солидные дяди, министры заводятся и спорят, как дети, из-за незабитого мяча, назначенного пенальти.

Я уже упоминал о способности Юрия Михайловича учиться - это проявилось и в футболе. Мы как-то обсуждали удар с носка, или, как говорят во дворе, «со штыка». И при его координации и быстроте, он так часто начал им пользоваться, что в конце концов привело к красивым голам. Неожиданность и непредсказуемость полета плюс удар без замаха делают этот прием очень эффективным. Лужкову, повторяю, хватило одной беседы, чтобы забить сотню мячей! А мы говорим - возраст. Я рад, что есть такие люди, как Лужков, как тренер чемпионов Европы Луис Арагонес. Они являются для меня примером, чтобы не останавливаться и попробовать выиграть еще одну Олимпиаду.

И тогда, когда я мучился в Корее, Лужков взял меня на «слабо». Я остался. Кончилось тем, что после чемпионата мира мне предложили сразу две сборные - и олимпийскую, и национальную. Испытание характера было выдержано, мне удалось себя отстоять.

Помню, как перед чемпионатом мира я сам ездил просматривать соперников по группе: Испанию и Германию. Только до Боливии не добрался, но мне очень помог работавший там в то время Виталий Шевченко. У испанцев мы вырвали ничью, уступая по ходу 0: 2. Такое проявление воли - само по себе редкость для корейских команд, и этот результат лишний раз свидетельствует о том, как подготовлена была сборная и какая в ней была атмосфера. Более того, мы чуть было не совершили еще более серьезный подвиг в матче с немцами: проигрывали 0: 3, потом забили один, второй… Берти Фогтс шел на пресс- конференцию бледный: «Это был Сталинград!» Более емкое определение вряд ли могло родиться…

Можно было создавать новую команду с прицелом на Олимпиаду 1996 года, и далее - Чемпионат мира- 98. Я отбирал себе помощников, что происходило крайне непросто, учитывая значимость фактора знания английского языка.

С переводчиками же вообще складывалась интересная ситуация: спрашиваю одного из них, что он перевел, а тот отвечает: «Я знаю, что перевел». В принципе, это не грубость - просто он хотел сказать, что знает, как донести мою мысль, сохранив корректность. Другое дело, что в футболе этот парень понимал ровно столько же, сколько я - в корейском. Доходило и до комичных ситуаций. Дети и жена смеялись до слез, когда переводчик приходил домой и торопил меня по делам. Дело в том, что в корейском языке нет звука «ф», его заменяют на «п». Так вот фраза, так веселившая мою семью, звучала так: «Анатолий Педорович, вас ждут в педерации. Давайте скорее!»

И все- таки к корейцам я относился с большим уважением. Во-первых, они невероятные патриоты. Во- вторых, потрясающе дисциплинированны. И третье -их солидарность.

Это прекрасно иллюстрирует следующий пример: я предлагал после игр семейным уехать повидать родных, а холостым остаться и провести восстановительные мероприятия. Но не помню случая, чтобы кто-то из женатых выразил желание оставить команду. Опять же я ввел дифференцированный подход в выплате премиальных, в зависимости от вклада в результат, но решение не прошло. Игроки пришли, осведомились, сколько денег, все попросили поделить поровну - вне зависимости от того, играл ли футболист весь матч, вышел ли на замену или вовсе сидел на лавке, - и на этом все закончилось. И за это нельзя было их не уважать. Тем более что такие качества так не свойственны нам.

Да и сама страна оставила неизгладимое впечатление. Помню, мы проводили сборы на острове Чечжудо, сказочном курортном месте, и я видел там знаменитых ныряльщиц, которые добывают жемчуг. Возвращался с прогулки, проходил мимо них, и те всегда приглашали с собой позавтракать. Предложение, правда, принять не доводилось - гулял-то я обычно как раз после завтрака. Вода холодная, они выпивали соджу и предлагали мне. Меня же ждала тренировка…

Отношения с корейцами у меня по сей день остались добрыми. И любая встреча заканчивается тем, что команда выстраивается и мы приветствуем друг друга: «Анья сео!» Так и после матча с «Зенитом», когда я был тренером «Локомотива», поговорили немного с Ли Хо и Ким Дон Чжином.

У меня в Корее не было такого «сногсшибательного» результата, как у Гуса Хиддинка, но зато мы практически всегда выигрывали у Японии, а выше успеха для Кореи быть не может.

Я принял Корею как она есть, включая и пищу. До сих пор являюсь большим поклонником кимчхи, как, собственно, и моя семья (пока что отстают в этом вопросе лишь внуки).

Корею абсолютно справедливо называют Страной утренней свежести. Выходишь в 5-6 часов утра в парк и видишь, сколько людей занимается гимнастикой, делает какие-то свои упражнения на чистейшем воздухе. Причем все - и молодые, и пожилые…

Что скрывать: мне до сих пор немного жаль, что пришлось все-таки покинуть Корею, а потом я не воспользовался приглашением вернуться в один из ведущих клубов этой страны…

* * * Мой португальский период карьеры начался в Чехии. В 2003 году я с «Химками» находился на сборах в этой стране, куда заехал просмотреть игрока и президент клуба «Маритиму». Известный агент Паулу Барбоза (бывший переводчик Кулькова, Юрана и Мостового) сделал мне неожиданное предложение. Отдаю ему должное: как менеджер этот человек не оставлял в свое время ни на минуту без внимания ребят, точно так же он решал и мои проблемы, за что я благодарен. Ведь согласие возглавить клуб с Мадейры можно назвать маленькой авантюрой, учитывая тот спектр задач, который мне пришлось решать.

Сработало во мне все-таки честолюбие. Португалия - западноевропейская футбольная страна, где до