– На некоторых романы действуют как наркотик. Для них уж пусть лучше книжная любовь, чем никакой вовсе… Такие женщины, идя на вечеринку, каждый раз надеются встретить там Прекрасного Принца, а когда он не появляется, падают духом и возвращаются домой совсем раскисшие.
– А вот я совсем не хочу себе в мужья Прекрасного Принца, – твердо сказала Клер. – Мне нужен просто человек. Чтобы он был честным… надежным… не толстокожим… чтобы я знала, что могу на него опереться.
– Это как-то скучновато – Аннабел облизала перемазанные маслом пальцы – А мне нужен мужчина сильный, очаровательный… динамичный и чуточку загадочный.
– А мне нужно, чтобы это был человек действия, – вступила в разговор молчавшая до того Миранда. – Такой, знаете ли, лидер с романтической внешностью вроде Руперта Рейнского.
– С кучей титулов? Богатый? Могущественный? – поинтересовалась Шушу. – Красивый, высокий, с голубыми глазами?
– Голубые глаза, пожалуй, не обязательны, – великодушно согласилась со всем остальным Миранда.
– Ну, ладно, предположим, что такое ходячее совершенство существует; вы-то сами что можете ему предложить? – с досадой спросила Шушу. – Такое же совершенство?
– Ах, Шушу, у нас был такой милый сексуальный разговор, а ты опять превратила его в лекцию, – зевая, выговорила Аннабел.
– Я просто стараюсь вбить тебе в голову немного ума, пока этот сногсшибательный мистер Гарри- сердцеед еще дрыхнет, – сказала Шушу, протягивая руку за подносом. – Совершенных мужчин нет на свете, а сногсшибательные делают женщин несчастными, – говоря это, она снова подумала о Билли.
Понедельник, 21 апреля 1958 года
Несмотря на включенный вентилятор, отсутствие окон в гримерной нью-йоркской телестанции новостей давало себя знать: в воздухе стоял застарелый запах сигаретного дыма и кофе.
Девушка в мужской рубашке, которая была явно велика ей и выпущена поверх юбки, открыла дверь, сделав знак Элинор. Элинор встала. У нее, что называется, тряслись поджилки от страха, но внешне она выглядела вполне спокойной и уверенной в себе. На ней было шелковое платье абрикосового цвета от Кристиана Диора и легкий жакет без подкладки, который уместен для любого выхода в свет, когда этикет не требовал, чтобы туалет был длинным. Свои белокурые волосы она убрала в шиньон. Благодаря строгой диете Элинор до сих пор весила не больше чем в семнадцать лет, а искусные косметические операции вокруг глаз и на подбородке разгладили ее кожу настолько, что только легкие, едва заметные морщинки у рта выдавали ее не слишком юный возраст.
– Желаю удачи! – шепнул ей пресс-агент издателя.
– Задай им как следует, – подбодрила ее Аннабел, сильно накрашенная, в облегающем серебряном платье без рукавов, приобретенном в „Базаре'.
В студии молодой светловолосый интервьюер представил Элинор – обладательницу Международной премии за лучшее романтическое произведение года и затем, как и следовало ожидать, спросил, в чем заключается секрет ее успеха.
Элинор одарила его ослепительной улыбкой:
– Для того чтобы писать хорошие романтические книги, нужно просто ощущать себя романтиком, выглядеть романтиком и быть романтиком по натуре.
– Некоторые называют ваши книги чепухой. Что вы об этом думаете?
Пресс-агент издателя предупредил Элинор, что Скотт Свенсон будет прислушиваться к каждому ее слову, будет помнить каждое из них и, не задумываясь, может обратить их против нее же, что с ним никому и никогда не бывает легко, но что он лучший интервьюер станции новостей, так что Элинор, отвечая на вопрос, не погасила своей сияющей улыбки.
– Миллионы моих читателей не согласились бы с этим мнением. Многие из тех произведений, которые сегодня считаются классикой, в свое время называли чепухой: книги Чарлза Диккенса печатались из номера в номер на страницах популярных журналов, а произведения Томаса Харди называли „литературной кашей'. Даже Шекспира – писателя, имевшего огромный коммерческий успех, – современники обвиняли в том, что он пишет халтуру.
– Каков же, по-вашему, рецепт такой халтуры?
– Хороший роман состоит из таких же простых и вечных ингредиентов, как суфле, – снова улыбнулась Элинор. – Хорошо выписанные персонажи, продуманная, отлично выстроенная фабула, проработанные исторические детали и легко читающиеся диалоги – вот и все. Я стараюсь не терять из виду главное, писать короткими абзацами, не увлекаться прилагательными и не быть излишне многословной.
– По мнению некоторых, сексуальные сцены в ваших романах хромают. Вы согласны с этим?
– В моих книгах есть любовные сцены, но ни в ноем случае не сексуальные. Я не считаю нужным всходить вместе с моими героинями на брачное ложе: все мы и так прекрасно знаем, что там происходит.
– Вас обвиняют в недостаточной реалистичности в этом отношении.
– Реализм – это то, чего меньше всего хотят мои читатели: реализма им хватает в собственном доме. Мои же книги дают им возможность отвлечься от действительности…
„Стреляный воробей, – подумал Скотт, – ее голыми руками не возьмешь. Как бы стряхнуть с нее эту улыбку?' Он сделал еще одну попытку:
– Хотя вы живете в мире романтики, вы так и не вышли замуж снова. Почему в вашей жизни нет мужчины?
Элинор продолжала сиять улыбкой.
– Мужчина появится в моей жизни только тогда, когда я решу, что мне это нужно, – безмятежно ответила она. – Так же, как героиня моего нового романа „Ямайка, где разбиваются сердца'. – В конце
