Я невольно кивнул.

— Впрочем, по упорству и желанию стоять на своем, — засмеялся Артур, — «с тобой могут сравниться немногие, а превзойти не сможет никто!» — И мы быстро зашагали обратно.

Подойдя к тропинке, спускающейся к берегу, я заметил одинокую фигуру, медленно бредущую вдоль кромки воды. Она была далеко и двигалась спиной к нам, но я безошибочно узнал в ней леди Мюриэл. Артур не заметил ее, потому что смотрел в противоположную сторону, на приближавшуюся грозовую тучу. Я подумал, что неплохо бы найти какой-нибудь благовидный предлог, чтобы отправить его одного догонять ее.

Случай представился почти сразу же.

— Я порядком устал, — заявил Артур. — Думаю, дальше нам идти незачем. Я, пожалуй, лучше сверну вон там.

Я пошел было за ним, но затем, дойдя до развилки, сказал как можно более невинным тоном:

— Нет, на дорогу возвращаться не стоит. Там слишком душно и пыльно. А вот по этой тропинке, спускающейся к берегу, будет ближе и короче. А заодно и проветришься на морском ветерке.

— Да, пожалуй, — начал было Артур, но, когда мы подошли поближе и он заметил леди Мюриэл, он сразу же остановился. — Нет, это слишком большой крюк. Да холодно что-то… — Он стоял на развилке, не решаясь, по какой же дороге ему идти — меланхолический символ крайней бесцельности бытия!

Трудно сказать, сколь долго могла бы продолжаться эта умилительная сцена, если бы не вмешательство внешних сил. В этот момент Сильвия с решимостью, достойной самого Наполеона, взяла нить событий в свои руки.

— Ступай и приведи ее, видишь? — обратилась она к Бруно. — А я провожу его! — С этими словами она схватилась за трость, которую держал в руке Артур, и мягко, но настойчиво потянула его по тропинке.

Бедняга никак не мог понять, чья это воля, помимо его собственной, подействовала на его трость, и, как видно, подумал, что та приняла горизонтальное положение просто потому, что он как бы указывает ей.

— А вон там, у кустов, — случайно не ятрышник? — спросил он. — Так и быть, решено. Пойду наберу букетик…

Тем временем Бруно со всех ног побежал к леди Мюриэл и, прыгая и крича во все горло (благо его никто, кроме нас с Сильвией, не слышал), попытался — словно это была какая-нибудь непослушная овца — повернуть ее лицом к нам и заставить ее поднять глаза и поглядеть в нашу сторону.

Победа была за нами! Убедившись, что влюбленные, бредущие навстречу друг другу, непременно встретятся через минуту-другую, я повернулся и пошел прочь, надеясь, что Сильвия и Бруно последуют моему примеру. Я чувствовал, что сейчас Артуру и его доброму ангелу лишние зрители совершенно ни к чему.

— Интересно, какой была их встреча? — подумал я, шагая вдоль берега.

— Они поздоровались за руку, — заметил Бруно, бежавший рядом со мной, в ответ на мой безмолвный вопрос.

— Они оба очень рады! — добавила Сильвия, шагавшая с другой стороны.

— Нам надо спешить изо всех сил, — сказал я. — Если бы я только знал толком дорогу на ферму Хантера!

— Но они, наверное, знают дорогу, — предположила Сильвия.

— Да, они-то уж точно знают. Бруно, может, ты сбегаешь и спросишь?

Малыш бросился было к ним, но Сильвия с улыбкой остановила его.

— Подожди минутку, — проговорила она. — Видишь ли, сперва я должна помочь тебе стать видимым.

— Надеюсь, и слышимым тоже? — заметил я, когда она сняла ожерелье, красовавшееся у нее на шее, помахала им над головой, а затем прикоснулась к нему ресницами и губами.

— Да, разумеется, — отвечала Сильвия, — как-то раз я сделала его слышимым, а видимым сделать забыла! А он, ничего не подозревая, отправился покупать сладости в лавку! Продавец ужасно перепугался! Еще бы, ведь прямо из воздуха раздался голосок, просивший: «Свешайте мне, пожалуйста, две унции[22] ячменных леденцов в сахаре!» — И в кассе невесть откуда появился шиллинг. «Я вас не вижу!» — воскликнул продавец. «А тебе и незачем меня видеть. Хватит с тебя и того, что ты видишь шиллинг!» Но продавец решительно заявил, что ни за что не продаст ячменных леденцов человеку, которого он не видит. И нам пришлось опять… Ну вот, Бруно, теперь все в порядке!

И малыш опять убежал. Пока мы ожидали его возвращения, Сильвия решила тоже сделаться видимой.

— Видите ли, если нам встретятся знакомые, будет довольно неловко, — пояснила она, — если Бруно они смогут увидеть, а меня — нет!

Через несколько минут Бруно вернулся; вид у него был очень расстроенный.

— С ним был его друзья, и он прогнали меня! — проговорил малыш. — Он спросили меня, кто я такие. Я отвечал: «Я — Бруно. А эти кто такие?» А он сказали: «Это — мой единокровный брат, а это — единокровная сестра. И никого больше нам не надо. Убирайся с глаз долой!» А я сказал: «Как же я могу убирать себя?» И добавил: «Если ты будете так шуметь, с вами никто не будет водиться! Это уфасно невежливо!» А он заявили: «Я тебе покажу, как со мной разговаривать!» И вытолкали меня на улицу! И захлопнули дверь!

— И ты так и не спросил, как пройти на ферму Хантера? — воскликнула Сильвия.

— Да там просто места не было для вопросов, — отвечал Бруно. — В комнате была просто ужасная теснота.

— Ну, три человека не могут заполнить комнату до отказа, — заметила Сильвия.

— А вот могут, еще как могут, — стоял на своем Бруно. — Но он занимал места больше всех. О, это был такой здоровенный толстяк, что его и с ног-то сбить невозможно!

На этот раз я решительно отказался верить Бруно:

— Ну, с ног сбить можно кого угодно, все равно, толстый он или тощий!

— А его сбить нельзя, и все тут, — возразил малыш. — Он просто-напросто поперек себя шире, и когда он лежит на боку, он даже выше, чем когда стоит. Потому-то его и нельзя сбить!

— А вот какой-то коттедж, — заметил я. — Пойду спрошу, не знают ли они дороги.

Впрочем, ходить было незачем: у дверей как раз стояла женщина с ребенком на руках, разговаривавшая с хорошо одетым мужчиной — фермером, догадался я, — собиравшимся в город.

— …когда на столе появляется выпивка, — говорил мужчина, — он просто теряет голову, этот твой Вилли. Так они сказали. Он буквально сходит с ума!

— Год назад я уже кричала им в лицо, что они врут! — упавшим голосом отозвалась женщина. — Но это, как видно, не помогло. Не помогло! — Тут она заметила нас и поспешно бросилась в дом, захлопнув за собой дверь.

— Не могли бы вы сказать мне, как пройти на ферму Хантера? — обратился я к мужчине, повернувшемуся к нам лицом.