убил бедную Кошечку. А хозяева по ошибке схватили Нет-Дела и повесили его вместо брата. Вот Есть-Дело и уцелел и жив до сих пор. Он вечно озабочен и очень грустит без брата. Вот почему говорится: «Не работа старит, а забота».
— Огромное вам спасибо! — искренне вздохнула Сильвия. — Это удивительно интересно. Вы разъяснили нам
— Ну, не совсем
— А каково ваше впечатление от Его Императорской Тучности? — обратился Император к Хранителю Золотого Жезла.
— Мне показалось, что Его Императорская Тучность стали более…
— Более
Присутствующие жадно ловили каждое слово.
— Более КОЛЮЧИМ!
— Да пошлите же за ним, в конце концов! — воскликнул Император. Хранитель Золотого Жезла пулей вылетел из зала. А Король Эльфландии только покачал головой.
— Бесполезно, бесполезно! — пробормотал он про себя. — Нет любви — ничего не будет!
Через несколько мгновений Хранитель Золотого Жезла, бледный, дрожа всем телом, медленно вернулся и приблизился к Императору.
— Ну что? — поинтересовался тот. — Почему Принц не явился сам, а?
— Трудно сказать, — заметил Профессор. — Его Императорская Тучность, вне всякого сомнения, чем-нибудь занят.
Бруно недоумевающе поглядел на своего почтенного друга:
— Занят? А что означает это слово?
Но Профессор не обратил на этот вопрос ни малейшего внимания. Он с нетерпением ждал, что же ответит бедный Хранитель.
— Прошу прощения, Ваше Высочество! Его Императорская Тучность… — Больше он не произнес ни единого слова.
Императрица от волнения едва не упала в обморок.
— Пойдем к нему! — воскликнула она.
И все присутствующие ринулись к двери. Бруно тоже соскочил было со своего кресла.
— Может, и нам тоже пойти? — с нетерпением спросил он. Но Король не расслышал вопроса, потому что в этот момент с ним как раз разговаривал Профессор.
—
— А можно мы тоже сбегаем посмотреть? — повторил Бруно. Король милостиво кивнул, и дети стремглав выбежали из зала.
Спустя несколько минут они вернулись; вид у них был задумчивый.
— Ну как? — спросил Король. — Что там такое с Принцем?
— Он… ну, как его… — обратился Бруно к Профессору. — Ну, то трудное слово, помните?. — И он взглянул на Сильвию, словно прося о помощи.
— Дикобразик, — подсказала девочка.
— Нет-нет-нет! — поправил ее Профессор. — Ты хочешь сказать —
— Нет, именно
Мы поспешно выбежали из зала и следом за детьми поднялись наверх. Собственно говоря,
По галерее, которая вела в апартаменты Принца, сновала взад-вперед взволнованная толпа придворных; слышался неумолчный гомон, напоминающий вавилонское смешение языков. К двери плечами припали трое сильных царедворцев, напрасно пытаясь затворить ее — потому что изнутри ее уже приоткрыло какое-то крупное животное с ужасно страшной головой, дикими глазами, оскаленными кривыми зубами. Голос его напоминал странную смесь — тут и рычание льва, и мычание буйвола, и резкие крики громадного попугая.
— По голосу трудно судить, что это! — взволнованно воскликнул Профессор. — Ну, что там? — крикнул он, обращаясь к придворным, державшим дверь.
И общий хор голосов тотчас ответил ему: «Дикобраз! Принц Уггуг внезапно превратился в Дикобраза!»
— О, да это новый экземпляр! — с удовлетворенным видом заметил Профессор. — Прошу вас, пропустите меня. Его необходимо осмотреть и дать ему название!
Но силачи у двери оттолкнули его.
— Осмотреть его, как же! Вы что, хотите, чтобы он сожрал вас? — завопили они.
— Перестаньте вы с вашим экземпляром, Профессор! — крикнул Император, пробираясь через толпу. — Лучше скажите, где нам теперь держать его, а?
— В огромной клетке, разумеется! — важно отвечал тот. — Принесите самую большую клетку, — обратился он к придворным, — с прочными стальными прутьями и подъемной решеткой наподобие дверцы мышеловки! Надеюсь, у вас найдется для него подходящая клетка?
По правде сказать, никто толком не знал, что такое подходящая клетка, но ее тотчас принесли; по курьезному совпадению она как раз стояла в галерее.
— Подвиньте ее к двери и поднимите решетку! Это приказание было мигом исполнено.
— А теперь давайте покрывала! — закричал Профессор. — О, это самый интересный опыт!
Поблизости случайно оказалась стопка покрывал, и не успел Профессор и слова молвить, как придворные тотчас расправили их и натянули на манер штор. Профессор поспешно велел скрепить их двумя рядами, оставив между ними узкий проход, ведущий в клетку. Все было готово.
— А теперь открывайте дверь! — Впрочем, открывать ее не пришлось: трое силачей едва успели посторониться, как ужасное чудище настежь распахнуло дверь и с диким воем, напоминающим рев паровой машины, ринулось в клетку.
— Скорей! Опускайте решетку! — Но торопить было незачем; все и так было сделано в мгновение ока, и окружающие с облегчением перевели дух, увидев, что Дикобраз заметался по клетке.
Профессор, потирая руки, радовался как ребенок.
— Опыт прошел успешно! — объявил он. — Теперь остается только кормить его три раза в день тертой морковью и…
— Ну, о корме для него поговорим потом! — прервал его Император. — А пока давайте продолжим Банкет. Брат, не угодно ли вам возглавить процессию?
И Король, держа за руки детей, направился в Банкетный Зал.
— Видишь, какая участь ждет тех, кто никого не любит! — обратился он к Бруно, когда они вернулись в зал. На что малыш тотчас ответил:
— Я всегда любил Сильвию и никогда не был таким колючим, как он!
— Да, он колючий, верно, — отозвался Профессор, услышавший последние слова, — но мы не должны забывать, что, несмотря на все свое дикобразие, он остается особой монаршей крови. Когда пир кончится, я обязательно отнесу Принцу Уггугу небольшой подарок — просто чтобы хоть немного утешить его. Сами понимаете, жить в клетке не сахар.
— И что же вы подарите ему на день рождения? — поинтересовался Бруно.
— Тарелку тертой моркови, — отвечал Профессор. — Когда дело касается подарков ко дню рождения, то тут мой девиз — дешевизна! Я прикинул, что экономлю примерно сорок фунтов в год, преподнося… о боже, опять эта проклятая боль!
— Что с вами? — испуганно спросила Сильвия.
