— Как нам быть с Филиппой? Ты сама скажешь ей или это сделаю я? — спросил он.

Розамунда повернула к нему искаженное скорбью лицо:

— Это должен сказать ты, Том, если сможешь. Но только не я. Я не могу оставить Патрика ни на минуту.

— Может, стоит отослать ее домой вместе с Люси? — предложил Том.

— Нет. Девочка так мечтала об этой поездке. Кто же знал, что так все обернется. Ты сам слышал, что сказал врач. Патрик еще может прийти в себя и остаться совершенно здоровым. Если я отошлю Филиппу назад, она пропустит свадьбу и не побывает при дворе. Тебе самому придется представить ее ко двору, Том. И откуда королю Якову стало известно о том, что Патрик болен? Почему он послал своего врача? Надо будет спросить об этом у Адама.

— Он уже мне все объяснил, — сказал Том. — Граф успел обратиться к королю за разрешением на брак. Он хотел, чтобы вас обвенчали в королевском соборе. И еще вчера вечером отправил во дворец посыльного с известием о том, что приехал в город. А утром, когда отца хватил удар, Адам попросил короля о помощи.

— Он хороший сын, — заметила Розамунда.

— Он достоин своего отца, — ответил Том.

— Сегодня уже поздно отправлять гонца, — продолжила Розамунда. — Я сама напишу Мейбл, а ты позаботься о том, чтобы письмо отправили рано утром — чем скорее, тем лучше, Том. И мы перевезем Патрика в твой дом, как только врач позволит нам поднять его с постели. Кстати, ты обратил внимание, какой этот врач странный? Явно не шотландец.

— Он мавр, — ответил Том. — Это мне тоже рассказал Адам Лесли. Его семье пришлось бежать из Испании после воцарения короля Фердинанда и королевы Изабеллы. Они успели перебраться через Гибралтар и нашли там временный приют. Этот врач был лично приглашен ко двору короля Якова. Он известен как талантливый врач и искусный хирург. Король собирается открыть в Эдинбурге колледж для медиков, поскольку считает, что врачи должны проходить надлежащее обучение, и в особенности хирурги. Мастер Ахмет хорошо разбирается в болезнях мозга. Вот почему его пригласили сюда. Король Яков надеется уговорить его читать лекции шотландским докторам. Нам повезло, что он оказался в городе.

— И как ты успел столько всего узнать за такой короткий срок? — удивилась Розамунда.

— Я тоже обладаю кое-какими талантами, кузина, — отвечал Том с довольной улыбкой и следом добавил: — А теперь ступай в гостиную, к Адаму. На данный момент твоему графу ничего не требуется. И тебе вовсе ни к чему сидеть возле него как пришитой.

— У него пересохли губы, — попыталась отговориться Розамунда. — Позволь мне их увлажнить. Я скоро к вам выйду. — Она пересекла комнату и намочила приготовленную заранее чистую тряпицу водой из кувшина. Кувшин стоял на столике под окном, выходившим во внутренний сад постоялого двора. В саду кое- где уже пробивались сквозь землю островки весенней зелени. Розамунда вернулась к постели больного, присела несколько раз осторожно провела тряпкой по губам Патрика. Он никак не отреагировал на это. Розамунда почувствовала, как слезы отчаяния набегают ей на глаза. Она сморгнула, и прозрачные капли побежали по щекам. Сердито смахнув слезы, она наклонилась и поцеловала ледяные губы Патрика. Посидев еще немного, она вернула тряпку на место возле кувшина и вышла в соседнюю комнату.

— Он такой неподвижный, — пожаловалась она Адаму. — И его губы все время пересыхают. Мне придется следить, чтобы они не потрескались.

Розамунда оглянулась, ища глазами кузена, но его в комнате не было.

— Он отправился проведать вашу маленькую дочку, — сообщил Адам, предвидя ее вопрос.

— Бедная моя Филиппа! — со вздохом произнесла Розамунда. — Она ужасно огорчится, когда узнает, что ее любимый дядя Патрик так болен. Мои девочки успели к нему привязаться.

— Он всегда был чудесным отцом и очень любил мою сестру, хотя она частенько испытывала его терпение, — сказал Адам.

— Вы так и не нашли ее? — спросила Розамунда. — Мне очень жаль.

— Но я живу надеждой, мадам, и не прекращу поиски, пока не найду Жанет. Это непременно случится, я верю.

— Жанет повезло с братом, Адам Лесли, — констатировала Розамунда. — Мой брат умер, когда мне было три года. И я не помню ни его, ни моих родителей.

— Отец рассказывал мне вашу историю и то, как вы познакомились, — сказал Адам.

— Ваша жена все еще не знает обо мне? — поинтересовалась Розамунда.

— Отец рассказывал вам об Анне? — вопросом на вопрос ответил Адам с неловкой улыбкой.

Розамунда кивнула, но ничего не добавила. Вряд ли будет уместно вспоминать сейчас о том, что его отец считал свою невестку мегерой.

Адам коротко хохотнул:

— У моей жены тяжелый характер, но это потому, что она старается всегда и во всем навести идеальный порядок. У меня есть очаровательная любовница, и я вполне этим доволен. Зато у Анны в Гленкирке все ходят по струнке, и она родила мне троих детей. Я не могу требовать от нее большего. Нет, она пока не знает о вас, мадам, потому что моему отцу вовсе не улыбалось провести зиму под одной крышей с разъяренной невесткой. Она извела бы его своими упреками и ворчанием по поводу того, что только глупец в его годы гоняется за молодыми любовницами. И что молодой женщине нужен не он, а его жалкое состояние и титул. И что если она родит от него ребенка, это уменьшит долю ее детей в семейном наследстве. Мой отец, как вы знаете, мадам, — мудрый мужчина. Он решил, что лучше известить мою жену уже после того, как отпразднует свадьбу.

Розамунда не удержалась и улыбнулась:

— Да, Адам, Патрик — мудрый мужчина, и я уверена, что он настоял бы на том, чтобы вы звали меня по имени. Вы ведь не будете возражать?

— Нет, Розамунда, я буду только рад, — с готовностью отозвался Адам.

Как только Том сообщил Филиппе о постигшем лорда Лесли ударе, девочка решила, что должна повидаться с матерью, и удержать ее нельзя было никакими силами. Малышка готова была удариться в слезы, но Розамунда быстро успокоила дочь.

— Ты хочешь остаться со мной в Эдинбурге, милая? — спросила Розамунда. — Это было бы для меня большой поддержкой.

— Ох, мама, конечно! — воскликнула Филиппа. — Я от тебя ни на шаг не отойду!

— Нет, — возразила Розамунда с грустной улыбкой, — за графом я буду ухаживать одна, Филиппа. А дядя Том представит тебя ко двору, королю и королеве. Для тебя важно обзавестись этими связями, потому что в один прекрасный день королева Маргарита может тебе помочь. Она моя старинная подруга. Фрайарсгейт стоит на самой границе, а значит, нам нужны друзья и по ту, и по другую сторону. Ты наследница наших семейных владений, и твой долг сделать как можно больше для Фрайарсгейта в свой первый визит в Эдинбург. А я постараюсь исполнить свой долг, ухаживая за лордом Лесли. Как только ему станет легче и врач разрешит, мы все переберемся в дом к дяде Тому, детка.

Филиппа кивнула.

— Может, мы уже будем там к моему дню рождения? — предположила она.

— Я тоже так думаю, — согласилась Розамунда. — Я отправлю письмо, чтобы Мейбл приехала к нам из Фрайарсгейта.

— Вот уж кто вряд ли обрадуется, что ее зовут в Эдинбург, мама, — заметила Филиппа.

— Да, это верно! — рассмеялась Розамунда. — Но она все равно приедет, потому что я ее попрошу.

— Хоть бы дядя Патрик поскорее поправился! — со вздохом заключила девчушка.

— Да, я тоже об этом мечтаю, моя хорошая, — согласно кивнула Розамунда.

Но Патрик Лесли, граф Гленкирк, оставался без чувств еще три дня. Врач сказал Розамунде, что исхода кризиса осталось ждать недолго. В бессознательном состоянии больной не мог глотать, и его тело медленно сгорало от недостатка влаги. Где-то к середине четвертого дня граф беспокойно заворочался в постели. Розамунда поднесла к его губам чашку с водой, и хотя Патрик так и не открыл глаза, он жадно выпил все до капли и снова рухнул на подушки.

— Он выживет, — вынес свой вердикт мастер Ахмет, выслушав сообщение Розамунды.