контрреволюционной организации, посланных советниками в Испанию по линии танковых войск, называли Кривошеина, но тут же указали, что танковая группа будет увеличена, что Кривошеин для большого дела мало подходит и что, возможно, будет Павлов из БВО, которого рекомендует Уборевич как члена контрреволюционной организации. Тут же было указано, что Павлова знают находящиеся в Испании советники-«белорусы», в частности Мерецков, и что мне выгодно будет держать с Павловым связь через Мерецкова.

…По приезде Павлова в Испанию меня с ним познакомил Мерецков, представив как «нашего боевого командира и «белоруса», прошедшего хорошую школу Иеронима Петровича (Уборевича)». Я Павлова спросил, инструктировали ли его в Москве Фельдман и Урицкий и в курсе ли он дела, на что он ответил, что информирован достаточно как в Москве, так и здесь Мерецковым и Кривошеиным и что «все понятно».

Тогда я заявил, что в дальнейшем ему связь придется держать с Мерецковым.

Впоследствии через Мерецкова я дал Павлову указание продолжить вредительскую работу, которую ранее вел Криво-шеин, как в области подготовки экипажей, выпуская на фронт необученные экипажи, так и в боевом использовании танковых частей, что он и выполнил'.

Арестованный Белов показал:

'Разговорившись с Булиным об участниках военного заговора, завербованных Уборевичем и Булиным по Белорусскому военному округу, в числе многих других была названа фамилия Павлова. Считая необходимым установить личную политическую связь с Павловым, я по телефону попросил его приехать при первой возможности в БВО…

Встретившись на учении, мы имели широкую возможность с Павловым разговаривать. В этом разговоре я сказал Павлову, что мне известно о его участии в военном заговоре. Павлов это подтвердил: Я рассказал Павлову обстановку, в которой работают участники военного заговора, подчеркнув, что для многих из них арест неизбежен, и просил Павлова в пределах его возможности поддерживать некоторых работников, в частности Рулева (быв. нач. АБТ войск БВО). Павлов мне дал на эта свое обещание'».[451]

Николай Добрюха и Юрий Мухин цитируют объяснения (12.07.1941) бывшего старшего советника в Испании К.А.Мерецкова, в которой будущий Маршал Советского Союза сообщает:

«…Уборевич меня информировал о том, что им подготовлена к отправке в Испанию танковая бригада и принято решение командование бригадой поручить Павлову.

Уборевич при этом дал Павлову самую лестную характеристику, заявив, что в мою задачу входит позаботиться о том, чтобы в Испании Павлов приобрел себе известность в расчете на то, чтобы через 7–8 месяцев его можно было сделать, как выразился Уборевич, большим танковым начальником. В декабре 1936 г., по приезде Павлова в Испанию, я установил с ним дружеские отношения и принял все меры, чтобы создать ему боевой авторитет. Он был назначен генералом танковых войск Республиканской армии. Я постарался, чтобы он выделялся среди командиров и постоянно находился на ответственных участках фронта, где мог себя проявить с лучшей стороны…».[452]

Из «Протокола судебного заседания Военной коллегии Верховного суда по делу Павлова Д.Г., Климовских В.Е., Григорьева А.Т. и Коробкова А.А.» от 22 июля 1941 года:

«Председательствующий (В.В.Ульрих. — Г.Ф.). На лд 86 тех же показаний от 21 июля 1941 года вы говорите: 'Поддерживая все время с Мерецковым постоянную связь, последний в неоднократных беседах со мной систематически высказывал свои пораженческие настроения, указывая неизбежность поражения Красной Армии в предстоящей войне с немцами. С момента начала военных действий Германии на Западе Мерецков говорил, что сейчас немцам не до нас, но в случае нападения их на Советский Союз и победы Германской армии хуже нам от этого не будет'. Такой разговор у вас с Мерецковым был?

Подсудимый (Д.Г.Павлов. — Г.Ф.). Да, такой разговор происходил у меня с ним в январе месяце 1940 года в Райволе.

Председательствующий. Кому это 'нам хуже не будет'?

Подсудимый. Я понял его, что мне и ему.

Председательствующий. Вы соглашались с ним?

Подсудимый. Я не возражал ему, так как этот разговор происходил во время выпивки. В этом я виноват…

Председательствующий. На предварительном следствии (лд 88, том 1) вы дали такие показания: 'Для того чтобы обмануть партию и правительство, мне известно точно, что Генеральным штабом план заказов на военное время по танкам, автомобилям и тракторам был завышен раз в 10.

Генеральный штаб обосновывал это завышение наличием мощностей, в то время как фактически мощности, которые могла бы дать промышленность, были значительно ниже… Этим планом Мерецков имел намерение на военное время запутать все расчеты по поставкам в армию танков, тракторов и автомобилей'. Эти показания вы подтверждаете?

Подсудимый. В основном да. Такой план был. В нем была написана такая чушь. На основании этого я и пришел к выводу, что план заказов на военное время был составлен с целью обмана партии и правительства».[453]

В статье «Военные разведчики докладывали…», опубликованной в «Военно-историческом журнале» в 1992 году, приводится полный текст донесения Воронцова. Наиболее важная часть документа, выпущенная в докладе Хрущева, выделена полужирным шрифтом:

«Сов. секретно 6 мая 1941 г. № 48582сс ЦК ВКП(б) Тов. СТАЛИНУ И.В.

Военно-морской атташе в Берлине капитан 1 ранга Воронцов доносит:

Советско-подданный Бозер (еврей, бывший литовский подданный) сообщил помощнику нашего моратташе, что, со слов одного германского офицера из Ставки Гитлера, немцы готовят к 14 мая вторжение в СССР через Финляндию, Прибалтику и Румынию. Одновременно намечены мощные налеты авиации на Москву и Ленинград и высадка парашютных десантов в приграничных центрах.

Попытка выяснить первоисточник сведений и расширить эту информацию пока результатов не дала, т. к. Бозер от этого уклонился. Работа с ним и проверка сведений продолжаются. Полагаю, что сведения являются ложными и специально направлены по этому руслу с тем, чтобы дошли до нашего Правительства и проверить, как на это будет реагировать СССР.

Адмирал КУЗНЕЦОВ».[454]

Германский перебежчик

В «Сообщении УНКГБ по Львовской области в НКГБ УССР о задержании немецкого перебежчика, давшего показания о готовящемся в ночь на 22 июня 1941 г. нападении Германии на СССР» говорится:

«22 июня 1941 г.

Перешедший границу в районе Сокаля немецкий ефрейтор показал следующее: фамилия его Дисков Альфред Германович, 30 лет, рабочий, столяр мебельной фабрики в г. Кольм- берг (Бавария), где оставил жену, ребенка, мать и отца.

Ефрейтор служил в 221-м саперном полку 15-й дивизии. Полк расположен в селе Целенжа, что в 5 км севернее Сока-ля. В армию призван из запаса в 1939 г.

Считает себя коммунистом, является членом Союза красных фронтовиков, говорит, что в Германии очень тяжелая жизнь для солдат и трудящихся.

Перед вечером его командир роты лейтенант Шульц заявил, что сегодня ночью после артиллерийской подготовки их часть начнет переход Буга на плотах, лодках и понтонах.

Как сторонник Советской власти, узнав об этом, решил бежать к нам и сообщить.

ЦА ФСБ России».[455]

Из доклада начальника 90-го пограничного отряда майора М.С.Бычковского о показаниях А.Лискова (июнь 1941 года):

«21 июня в 21.00 на участке Сокальской комендатуры был задержан солдат, бежавший из Германской армии, Лисков Альфред. Так как в комендатуре переводчика не было, я приказал коменданту участка капитану Бершадскому грузовой машиной доставить солдата в г. Владимир в штаб отряда.

В 0.30 22 июня 1941 г. солдат прибыл в г. Владимир-Волынск. Через переводчика примерно в 1 час