все, что было возможно. Что же касается периода с 1939 до середины 1941 года, то в это время народом и партией были приложены особые усилия для укрепления обороны, потребовавшие всех сил и средств».[446]

Различные мнения по поводу причин поражения советских Вооруженных сил в начальный период войны сохранялись десятилетия спустя после июня 1941 года. Вот что, к примеру, думал по этому поводу маршал А.М.Василевский:

«Как известно, для осуществления плана нападения на Советский Союз германское командование выделило 152 дивизии, в том числе 19 танковых и 14 моторизованных, что составляло 77 процентов общей численности действующих немецких войск; страны — сателлиты Германии выставили против СССР 29 дивизий, а всего на границах СССР были сосредоточены 181 дивизия и 18 бригад, 48 тысяч орудий и минометов, около 2800 танков и штурмовых орудий и 4950 самолетов. Общая численность составляла 5 500 000 человек, из них 4 600 000 немцев.

Какой силы, спрашивается, нужны были на границе с нашей стороны войсковые эшелоны, которые в состоянии были бы отразить удары врага указанной выше силы и прикрыть сосредоточение и развертывание основных Вооруженных сил страны в приграничных районах? По-видимому, эта задача могла быть посильной лишь только главным силам наших Вооруженных сил, при обязательном условии своевременного их приведения в боевую готовность и с законченным развертыванием их вдоль наших границ до начала вероломного нападения на нас фашистской Германии».

В комментарии, составленном в 1965 году, т. е. уже после смещения Хрущева, Жуков подчеркнул:

«Думаю, что Советский Союз был бы разбит, если бы мы все свои силы развернули на границе… Хорошо, что этого не случилось, а если бы главные наши силы были бы разбиты в районе государственной границы, тогда бы гитлеровские войска получили возможность успешнее вести войну, а Москва и Ленинград были бы заняты в 1941 году. Г. Жуков. 6.ХП.65 г.».[447]

Вообще, многие из хрущевских упреков на поверку легко повернуть против самого докладчика. Вот что по этому поводу пишет Вадим Кожинов:

«Стремясь в 1956 году дискредитировать своего соперника в борьбе за верховную власть Маленкова, Хрущев невольно дискредитировал самого себя. Ведь к 22 июня он уже три с половиной года — с января 1938-го — был полновластным «хозяином» в Киеве и на всей Украине (кстати, граничившей с сентября 1939-го с Германией!), но, оказывается, не удосужился заготовить хотя бы винтовки!.. Так что одно из двух: либо Хрущев в действительности вовсе не внимал тем 'красноречивым доказательствам', о которых упомянул в 1956 году, либо никак не реагировал на эти «доказательства» в практическом плане (ведь уж винтовки-то первый секретарь ЦК Украины и член Политбюро мог бы своевременно заготовить…)».[448]

Рассказ Хрущева про «нехватку» вооружения для призывников — один из примеров, способных опорочить главным образом самого докладчика:

«К моменту войны мы не имели даже достаточного количества винтовок для вооружения людей, призываемых в действующую армию. Помню, как в те дни я позвонил из Киева тов. Маленкову и сказал ему:

— Народ пришел в армию и требует оружие. Пришлите нам оружие.

На это мне Маленков ответил:

— Оружие прислать не можем. Все винтовки передаем в Ленинград, а вы вооружайтесь сами».[449]

Однако, по словам маршала А.М.Василевского, все происходившее описано неточно:

«…Верховный главнокомандующий сказал, что примет все меры для того, чтобы оказать Юго- Западному фронту помощь, но в то же время просил их рассчитывать в этом вопросе больше на себя.

— Было бы неразумно думать, — говорил он, — что вам подадут все в готовом виде со стороны. Учитесь сами снабжать и пополнять себя. Создайте при армиях запасные части, приспособьте некоторые заводы к производству винтовок, пулеметов, пошевеливайтесь как следует, и вы увидите, что можно многое создать для фронта в самой Украине. Так поступает в настоящее время Ленинград, используя свои машиностроительные базы, и он во многом успевает, имеет уже большие успехи. Украина могла бы сделать то же самое. Ленинград успел уже наладить производство эресов. Это очень эффективное оружие типа миномета, которое буквально крошит врага. Почему бы и вам не заняться этим делом?

Кирпонос и Хрущев передали:

— Товарищ Сталин, все ваши указания будут нами проводиться в жизнь. К сожалению, мы не знакомы с устройством эресов. Просим вашего приказания выслать нам один образец эреса с чертежами, и мы организуем у себя производство.

Последовал ответ:

— Чертежи есть у ваших людей, и образцы имеются давно. Но виновата ваша невнимательность к этому серьезному делу. Хорошо, я вышлю вам батарею эресов, чертежи и инструкторов по производству… Всего хорошего, желаю успеха».[450]

Из «Постановления 3-го Управления НКО СССР на арест Павлова Д.Г.» от 5. июля 1941 года, санкционированного Прокурором СССР В.М.Бочковым и утвержденного наркомом обороны маршалом С.К.Тимошенко:

«Будучи командиром 4-й мехбригады, Павлов пользовался неизменным покровительством Уборевича и всю свою работу строил в угоду ему.

Павлов был тесно связан с врагами народа — Уборевичем, Рулевым (быв. нач. АБТ войск БВО), Бобровым (быв. нач. штаба БВО), Карпушиным (быв. пом. нач. штаба БВО), Мальцевым (быв. нач. отдела БВО).

Арестованные участники антисоветского военного заговора, быв. начальники Разведуправления РККА Урицкий, Берзин, быв. командующий БВО Белов, быв. нарком Военно-морского флота Смирнов и быв. нач. штаба 21-й мехбригады Рожин изобличают Павлова как участника этого заговора.

Арестованный Урицкий показал:

'Особую энергию в направлении в Испанию своих людей — заговорщиков проявил Уборевич, преследуя при этом помимо целей проведения там подрывной работы выведение из-под удара особо активных заговорщиков ввиду угрожавшего им здесь провала.

Из активных заговорщиков по рекомендации Уборевича при моем активном участии был направлен Павлов, которому я дал указание создать в Испании танковые части с участием испанцев, возглавив их участниками заговора, имея целью использовать эти части для свержения республиканского правительства.

В составе группы Павлова было несколько взятых из БВО заговорщиков, и он должен был проводить свою работу, опираясь на них.

Находясь в Испании, Павлов имел регулярную переписку с Уборевичем, посылая некоторые письма ему через меня, а некоторые — через нарочных.

В марте 1937 г. я получил информацию о заговорщической работе от Павлова, в которой он довольно подробно описывал свою предательскую работу: он создал из иностранных троцкистов и части анархистов одну танковую роту, имея, кроме того, своих людей в остальных подразделениях испанского батальона, создал заговорщические связи в ряде бригад Центрального фронта, в частности, среди коммунистов- командиров.

Павлов настаивал на присылке новой материальной части для создания новых частей, находящихся под влиянием заговорщиков, для этого же он просил дополнительно присылки заговорщиков из Советского Союза.

… В ответ на это письмо я послал Павлову через заговорщика Воробьева письмо, в котором, одобряя его предательскую работу, рекомендовал расширять заговорщические связи, не ограничивая их троцкистами и анархистами, а привлекать и социалистов'.

Арестованный Берзин показал:

'При моем отъезде из Москвы в 1936 г. мне Фельдман и Урицкий, называя членов