богини Ролл. Но они вас сдерживали. А я пришел, чтобы вас уничтожить. Вот и сейчас сюда идет армия людей. И когда они придут, я дам им свое могущество, и звери койго все до единого уйдут к предкам.
Вождь задумался. Он долго думал, и все его мысли были видны на его молодом лице. Наконец он сказал:
– Я буду думать. Мне поможет шаман. Он тебя знает и говорит, что ты никогда не обманываешь. Что богам не престало обманывать смертного. Я буду думать. А пока уведу зверей в леса. В лесу хорошо думается. Через месяц, когда обе луны встанут в зените, мы встретимся с тобой на развалинах башни богини Ролл. И я скажу, будет ли между нами война и дальше. Или я снова попрошу взять нас под твою руку. Ты бог справедливости. Ты жесток, как и я. А может, даже больше. Это правильно. Справедливость должна быть жестокой, иначе она превращается в гной, текущий зимой из носа. Если мы согласимся есть только мясо животных, рыбы и фрукты… возьмешь ли ты нас к себе?
Я подумал и сказал больше шаману, чем ему:
– Я скажу тебе через месяц… когда обе луны встанут в зените. А пока, чтобы не мешать тебе думать, отведу своих людей и остановлю армию, которая идет тебя уничтожить.
Я вернулся к своим охотникам и сказал, что мы идем домой. Я объяснил все только пассам. Я не мог забыть окровавленного лица людоеда лагги. Радость ослабленных и уставших людей тяжело описывать. Скажу так. Пассы очень долго молились, вознося благодарности Единому. А лагги просто бодро поперли вперед, будто вчера и не ели человечины.
Я и пассы шли следом, подкрепившись в нетронутых садах Ролл и набив ранцы плодами деревьев. Спустя два дня под грохот пушек мы вошли в Ворота Иса. Я потребовал, чтобы всех, пришедших со мной, поселили в том же доме, что мы занимали, когда в первый раз прибыл в Ворота Иса для встречи с Ролл. Я опять направился в башню и там долго отсыпался.
Через неделю прилетел Игорь.
Я первый раз видел слезы радости у него на лице.
– Пойдем! – кричал он, теребя мой рукав. – Королева ждет. Атаири… Старик совсем спятил, когда узнал, что ты жив. Они все счастливы. И моя тоже, блин, там страдает. Кричала мне, чтобы я непременно сегодня же тебя привез. Весь Тис был в трауре! Теперь там, наверное, легенды уже рождаются. Великий Прот… Витька Тимофеев. Полетели!
Мы стояли на площади, и я растерянно улыбался, наблюдая, как этот матерый убийца плачет при виде меня. Улыбаясь, я повернулся к пассам. Они смотрели на меня, и я видел в их глазах и радость за меня, и тоску оттого, что я сейчас вот оставлю их и они пропадут навсегда в походах и пучинах войн. А я и не вспомню о тех, кто стоял со мной в холле, зубами и ногтями защищая меня. Я снова посмотрел на Игоря и сказал:
– Нет, не могу… Пока не могу.
Он тоже посмотрел мне за спину и сказал презрительно:
– А… пассы. Ты что, скорешился с этими отбросами?
Я бы не смог его ударить… Но так хотелось! Я категорически заявил, что мы вернемся своим ходом. По дороге проведем инспекцию Ристы и поселков речного народа.
– Да ты чего? Меня Ролли с потрохами съест. Атаири и так за сердце хватается. Инта ночами плачет, спрашивает, где ты. Королева с ума сходит. Ты для нее последняя защита!
Я сказал, что все равно приду своим ходом. И тогда он согласился с моим невысказанным желанием.
– Да пошел ты… Давай грузи своих пассов в капсулу и полетели… Надоело уговаривать, как девочку.
Он, как всегда, меня расколол. Отдав указание охотникам лагги своим ходом двигаться за наградой в Тис, я затолкал пассов в капсулу, и спустя полчаса мы сели во дворе замка Тиса.
Я никогда не видел столько счастливых лиц. Разве что на коронации Его Величества в Лондоне. Мне пришлось вместе с моими героями выйти к народу. А сзади меня, утирая счастливые слезы, топталась Ролл, совсем плюнув на мужа. Королева с сыном Атаири под руку тоже стояла рядом и счастливо улыбалась. Охотник смотрел на меня и вправду как на божество. Они должны были на днях пожениться и не представляли, кто может провести обряд, кроме меня, ведь это королевский брак. Вот им классно… сколько хочешь, столько и женись. Ни тебе понятия имиджа короны или там еще какой туфты. Простые люди…
Нет. Простые люди – это те, что стояли передо мной рядом с могилой Первого короля и кричали мне, надрывая горло, что-то радостно-непонятное. Я приказал по поводу моего возвращения выкатить жителям города бочки с пивом и вином и даже разрешил выдать с торгового склада две здоровые бочки водки. Вот это попойка была! Город еще не перерос десятитысячного порога, и многие, напившись на халяву пива, потом опустошали возникшие то тут, то там кабаки и ресторанчики. От того количества здравниц, которые провозглашали в мою честь, я должен буду прожить не двести лет, а всю тысячу.
Вечером в тронном зале в присутствии королевы и Атаири я объявил свою волю пассам, прошедшим со мной такую короткую, но такую страшную войну:
– Без сомнения, вы – благородные сыны своей страны. Без сомнения, вы не осквернили себя ничем отвратным за эту войну. – Все присутствующие знали, о чем я говорю, но вслух повторять мерзкие факты мне не хотелось. – И вы достойны награды. Вы освобождаетесь от десяти лет службы, и после подачи требования магистратом ваших городов ваше имущество будет немедленно вам возвращено. Что невозможно вернуть, то будет компенсировано деньгами. Но, я думаю, это то, что вам полагается по умолчанию. Тем, кто решил делом доказать преданность новой империи. А кроме полагающегося по умолчанию есть и награда. Я хочу, чтобы вы сами назвали ее.
Начали с самого молодого. Он под снисходительные улыбки старших попросил зачислить его в военную Академию. Игорь это сделал, немедленно приказав явиться на занятия для командного состава, что он теперь вел. Еще пять человек, обретя для своих семей и родственников ранее утраченное богатство, пожелали остаться на службе Тиса. Остальные, пожимая плечами, просили кто денег, кто титулов, введенных в последнее время. Двое стали наместниками в дальних провинциях. А вот последние семеро…
– Не мы выиграли эту войну… – сказал один, теребя пустые по правилам ножны. – А наш Единый бог, давший нам силы пройти через все и вся. Мы смиренно просим официального снятия запрета на моления
