подмоге и с ней справлялся.
К концу третьего сезона дождей, что мы пережили на Ивери, у нас была армия. Многие сказали бы, что это ерунда, но мы назвали ее армией. Две тысячи регулярных войск. Именно столько бросили против нас пассы, посчитав бандой, напавшей на их торговый пост. Пять сотен гвардейцев-офицеров. Каждый в бою с дикарями лагги стоил пятерых, а в бою с речным народом – четверых. С другими мы еще не воевали. Все гвардейцы до единого были на лошадях. То есть керах. Каждый боец, где бы он ни находился, в гарнизоне Ристы или в деревянном Торке, был обеспечен провиантом, койкой, питанием для лошади и сменной одеждой для себя за счет казны Тиса. О! Нам приходилось туго, поддерживая их благосостояние. Треть доходов Тиса шла на армию. Доходы других городов мы на содержание войск не распределяли.
Кроме моих любимцев гвардейцев, у нас было три сотни охотников, обученных стрельбе из орудий. У нас было четыре сотни пушек. Полсотни в Тисе. Около сотни защищало наш самый крупный торговый город Ристу. Тридцать обороняло Торк от восточных лагги, повадившихся грабить караваны с данью. Две батареи по двадцать пять пушек стояло в поселке Десятника.
Кстати, он, конечно, молодец. Втихаря, пока мы его не дергали, он выкрал из Наема секрет стекла и теперь самовольно дул там посуду и лил стекла. В перестроенном дворце мы намеревались ставить именно его стекла, а не покупать, пусть и лучшего качества, у Апрата.
Богател наш Десятник не по годам, а по часам. Нашел обходной путь до Ристы и, пока его не поймали за руку, гонял туда караваны на свой страх и Риск. Мы вынесли ему предупреждение, а потом, не сговариваясь, похвалили за предприимчивость. Одно дело – нам бы пришлось когда-нибудь это производство налаживать, другое дело – это за нас сделали. Мы были искренне довольны. Он на радостях выпросил у нас вторую батарею пушек для защиты его стеклодувного поселка. Мы дали, велев официально приписать поселок к городку.
Потерял он, конечно, много от нашего контроля за его деятельностью, но был рад, что остался жив. Теперь его город платил, кроме хлеба, еще и монетами морского народа, полученными за стекло. В Тисе мы открыли лавочку, где богатые пассы да и уже появившиеся торговцы Апрата могли купить бокал за монету. Наши жители пока еще не понимали, зачем хрупкое стекло, когда есть дерево, при надлежащей обработке не рассыхающееся и не бьющееся.
В плане вооружения особое внимание мы уделили Ролу. Он стал нашим могуществом. Нашей экономикой и нашей перспективой. На его охрану мы впоследствии поставили еще сотню стволов. И, почти закончив каменную стену вокруг, были вынуждены расширять город. В окружности стены получился своеобразный выступ.
Все остальные произведенные орудия мы разместили на галерах и на верфях, спрятанных в лесах. Канониров на такое количество стволов, конечно, не хватало, но школа продолжала затыкать дыры наспех подготовленными охотниками.
Шесть наших новеньких галер подняли треугольные паруса к середине лета и, бороздя черные воды Реки, в кильватерном строю прошли парадом у речной крепости Апрата – чтобы лишний раз показать Ролли, что наш путь развития лучше, чем ее. Потом из принципа подошли вплотную к апратским Воротам Иса и дали залп из орудий. По ноте протеста мы поняли, что нужного эффекта достигли.
На каждой из галер было установлено две носовые и две кормовые пушки, стрелявшие ядрами. В галерах у самого днища были пороховые склады, забитые сотнями килограммов фасованного пороха. Это уже, простите, для тех, кто сведущ, – настоящая боевая флотилия. Плюс самые первые две наших фелюги, так и не ставшие торговыми судами, превратились в десантные транспортники. Без лишних рассуждений приступили к постройке военно-морской базы. Дело шло туго, и даже спустя год она еще не была закончена. Пирсы, рассчитанные на прием до ста кораблей, пустовали, а на берегу медленно строились фортификационные сооружения.
Кроме армии, у нас была гарнизонно-патрульная служба. В ней, по общим прикидкам, находилось до тысячи человек по всей империи. Охраняли дороги, торговые посты в глубине лесов лагги, несли полицейские обязанности в крупных городах. В частности, в Тисе их черная форма, заказанная в Апрате, становилась вполне обыденной. В принципе, в полицию шли все кому не лень: кто освободился из рабства или кто не нашел работу на более выгодном месте. Но основное количество жандармов отчего-то было из речного народа. Они не нашли себя как воины, не стали трудиться на рудниках и фермах. Не захотели идти во флот, что меня смутило. Плевали на коммерцию. Странный ленивый народец. Ну, хоть какая-то польза от них была.
Так что все это на силы самообороны это уже не тянуло. Основную задачу, которую мы ставили в тот год, – это увеличение активной армии до десяти тысяч. При таких войсках можно уже учить командный состав. Что Игорь с удовольствием бы и начал.
В первой декаде лета нас переселили в капсулу. Началась основная перестройка замка. До этого разнесенные вширь и укрепленные стены нам жить не мешали. Но пришла очередь самого здания. Теперь замок по нашему проекту становился трехэтажным. Позже намеревались поднять вверх еще две башни, символизирующие власть бога и власть правителя.
В капсуле нам жить надоело через неделю, и мы, демонстративно обидевшись на Атаири, что не мог нам жилье достойное в городе подыскать, решили отправиться на войну. Как первое со вторым связано – не спрашивайте. С кем можно воевать, не затрагивая коммерческих интересов? Только с нашим востоком. Причем, в отличие от предыдущих походов, в этот мы намеревались отправиться вместе. Я не хотел оставаться, потому что мне было скучно, а Игорь в шутку говорил, что он не хочет быть потом извозчиком Великого и Непобедимого Прота.
Мы стали готовиться к войне.
Это было красиво. В Тис собрались все вызванные гвардейцы-всадники. Со всех гарнизонов и поселков. Собрались уже приодетые пехотинцы. Красно-белые цвета формы и стальные цвета кирас были главными в те дни на улицах Тиса.
В поход взяли десять орудий. Четыре телеги арсенала для них. Пять телег обоза для гвардии и десять телег обоза для пехоты. Впервые мы взяли с собой шатры, чтобы не спать на открытом воздухе. Интересное время было. Наша армия шла на войну, как на праздник. Все радовались этим ярким побрякушкам и новшествам. Они жаждали встречи с врагом и побед. Завоеваний они жаждали. В главных домах городков висели карты с отметками наших территорий, и даже мальчики, бегающие по улицам, говорили, что скоро вся эта карта будет принадлежать им – Тисской империи. Даже те, кто только недавно присоединился к нам или был присоединен, гордились принадлежностью к империи бога. К моей империи.
К городку Десятника мы вышли на третий день бодрого перехода. Так быстро стало возможно передвигаться исключительно благодаря дорогам, что уже проложили караваны, шныряющие туда и обратно без перерыва. Прибыв в поселок, армия встала в поле под стенами и защитой пушек. А мы ночевали у нашего Десятника. Конечно, город изменился. Мы растаяли от восторга, когда во тьме на шпиле зажегся огонек. На вопрос,' как такое сделано, Раст объяснил, что специально каждый вечер на шпиль
