соскользнул с шиферной плиты. Извернувшись, Ранд схватил Лана за запястье, но Лан потянул и его своей тяжестью вниз по скользкому серому скату. Тщетно оба старались зацепиться свободной рукой за какой- нибудь выступ, за край плиты, за что угодно. Ни один не проронил ни звука. Ноги Лана соскользнули с крыши, потом он съехал целиком. Ранд ухватился-таки за что-то пальцами; за что, он не знал и знать не хотел. Его голова и одно плечо свесились с крыши, и Лан, которого он держал за руку, повис на высоте десяти шагов над примыкавшим к дому переулком.

– Отпусти, – тихо произнес Лан. Он смотрел вверх на Ранда, взгляд его был тверд и холоден, на лице ничего не отражалось. – Отпусти.

– Когда солнце станет зеленым, – ответил Ранд. Если удастся чуть-чуть подтянуть Стража, чтобы тот сумел ухватиться за карниз...

То, за что он держался, с резким хрустом обломилось, и переулок устремился им навстречу.

Стараясь не слишком выделяться среди прохожих, Найнив следила за переулком рядом со свечной мастерской. Положив обратно на лоток уличной торговки моток зеленой тесьмы, она сунула руку опять под плащ, придерживая плотную ткань, чтобы ветер не распахивал полы. Плащ был лучшего качества, чем у проходивших мимо людей, но простой, без всяких вышивок, и не привлекал ненужного внимания. Зато пояс обязательно притянул бы к себе все взгляды. Женщин с драгоценными украшениями на улице Синего Карпа встретишь нечасто, и у коробейников они обычно ничего не покупают. Она перерыла всю тесьму и ленты, и стоявшая с лотком тощая торговка морщилась от ее придирчивости, но Найнив уже и так успела купить у других торговцев три куска тесьмы, два отреза лент и пачку булавок – чтобы не торчать тут без причины. Булавки всегда пригодятся, но что делать с остальным, она понятия не имела.

Внезапно Найнив услышала на улице какой-то шум; в той стороне, где торчала караульная вышка, раздался перестук трещоток Уличной Стражи. Трещотки стучали все громче. Стражник полез вниз со своего насеста. Прохожие возле вышки повернули головы, глядя на пересечение улиц Синего Карпа и еще какой- то, а потом люди, прижимаясь к стенам домов, кинулись врассыпную, когда показались бегущие стражники, размахивавшие над головой деревянными трещотками. Это не был патруль из двух-трех человек – по улице Синего Карпа топал сапогами целый отряд солдат в доспехах, и к этому потоку из боковой улицы присоединялись все новые и новые стражники. Тех, кто не успел отбежать в сторону, они отталкивали прочь; один прохожий, не удержавшись, свалился им под ноги. Стражники, ни на миг не замедлив шага, пробежали по упавшему.

Бросилась прочь и торговка лентами, рассыпав половину товара с лотка, и Найнив оказалась не менее быстра и прижалась к каменному фасаду рядом с испуганной женщиной. Стражники, чей поток щетинился, словно еж колючками, ловчими шестами и боевыми посохами, задевали женщин плечами, таща их вдоль стены. Коробейница закричала, когда лоток вырвался у нее из рук и исчез под сапогами, но солдаты Стражи глядели только вперед.

Когда мимо пробежал последний солдат, Найнив обнаружила, что ее оттеснили на добрый десяток шагов от того места, где она стояла. Торговка лентами, потрясая кулаками, сердито прокричала что-то вслед стражникам. Найнив же, торопливо приводя в порядок сбившийся плащ, и не думала кричать на кого-то. Ей было чем заняться, например, она почти уже решила...

Вдруг у нее перехватило дыхание, словно ее окунули в холодную воду. Вся толпа стражников, числом около ста, остановилась, солдаты перекрикивались, как будто не зная, что делать дальше. И остановились они перед сапожной мастерской. О Свет, Лан! И Ранд, конечно, Ранд, но первая и главная ее мысль была о том, кого она любила всем сердцем, – о Лане.

Она заставила себя вздохнуть. Сто человек. Найнив прикоснулась к поясу, к обвивавшему ее талию Колодезю. В нем оставалось меньше половины запасенного саидар, но, пожалуй, хватит. Должно хватить, хотя она пока и не знала, на что именно. Поглубже натянув капюшон, Найнив направилась к солдатам Уличной Стражи, столпившимся возле сапожной мастерской. Никто на нее не смотрел. Она могла бы...

Чьи-то руки схватили ее, оттащили назад и развернули лицом в противоположную сторону.

Одна из этих рук, как поняла Найнив, принадлежала Кадсуане, а вторая – Аливии, и они быстро повели ее прочь от сапожной мастерской. Шагавшая рядом с Аливией Мин то и дело встревоженно косилась через плечо. Вдруг девушка вздрогнула.

– Он... По-моему, он упал, – прошептала она. – Кажется, без сознания, и он ранен. Не знаю, насколько тяжело.

– Здесь мы ему ничем не поможем. Ни ему, ни себе, – холодно сказала Кадсуане. Под ее капюшоном покачивались свисавшие с прически золотые украшения. Она ищущим взором оглядывала людей впереди, второй рукой придерживая капюшон от ветра и не обращая внимания на то, что плащ развевается за спиной. – Я хочу очутиться как можно дальше отсюда, пока кому-нибудь из этих ребят не вздумалось попросить женщин показать лица. Из-за этой девчонки в оборот возьмут любую Айз Седай, которую обнаружат сегодня возле улицы Синего Карпа. И у них есть о чем спросить.

– Пустите меня! – огрызнулась Найнив, вырываясь. Лан. Если Ранд без сознания, то что же с Ланом? – Мне нужно вернуться и помочь им!

У женщин, тащивших ее, руки были словно клещи. И все люди, мимо которых они проходили, смотрели в сторону сапожной мастерской.

– Ты, глупая девчонка, и так уже дел натворила, – голос Кадсуане мог заморозить кого угодно. – Я же говорила тебе о сторожевых псах Фар Мэддинга. Ха! Советницы в панике – ведь ты направляла Силу там, где никто не может направлять. Если Стража их сцапает, то из-за тебя.

– Я думала... Это же саидар... – слабым голосом промолвила Найнив. – Да и было всего чуть-чуть, и недолго. Я... Я думала, они не заметят.

Кадсуане недовольно глянула на нее.

– Сюда, Аливия, – сказала Айз Седай, потянув Найнив за руку и сворачивая за покинутую караульную вышку. Взволнованные прохожие сбивались в кучки на улице, встревоженно переговаривались. Какой-то мужчина энергично размахивал руками, как будто орудуя ловчим шестом. Женщина указывала на пустую караульную вышку и удивленно качала головой.

– Мин, ну хоть ты что-нибудь скажи, – взмолилась Найнив. – Мы же не можем их бросить. – Обращаться к Аливии она и не подумала – у той было такое выражение лица, по сравнению с которым лицо Кадсуане казалось добрым.

– От меня сочувствия не жди. – Тихий голос Мин был почти так же холоден, как у Кадсуане. Она взглянула на Найнив – коротко, искоса, – потом вновь обратила взор на улицу перед ними. – Я просила тебя помочь и остановить их, но у тебя в башке, как и у них, шерсти больше, чем мозгов. Теперь мы должны довериться Кадсуане.

Найнив хмыкнула.

– А что она может? Неужели мне нужно напоминать тебе, что Лан и Ранд остались там, и с каждой минутой они все дальше и дальше?

– Не одному мальчику нужны уроки хороших манер, – проворчала Кадсуане. – Пока он еще передо мной не извинился, но сказал Верин, что извинится. Думаю, могу и сейчас принять его извинения. Ха! Этот мальчик доставил мне уже больше неприятностей, чем десять других, кого я прежде встречала. Я сделаю, что смогу, детка, намного больше, чем добилась бы ты, пытаясь пробиться через Уличную Стражу. С этой минуты ты будешь делать в точности то, что я тебе скажу, иначе тобой займется Аливия!

Аливия кивнула. И Мин – тоже!

Найнив скривилась. А ведь считалось, что это Аливия вверена ее заботам! Тем не менее гостья Первой Советницы может больше, чем обыкновенная Найнив ал’Мира, пусть даже и нацепившая кольцо Великого Змея. Ради Лана она готова и с Кадсуане смириться.