– Корона Лавров покрасивей многих, – со слабой улыбкой промолвила Кадсуане. Ветер взъерошил ей волосы, но она лишь придержала пяльцы, чтобы вышивку не сдуло со стола. – Я предпочитаю это название. Но вряд ли ты ожидаешь, что короны произведут на меня впечатление. Было дело, я лично отшлепала двух королей и трех королев. Не нынешних правителей, ты понимаешь, и не всех в один день. Так что коронами меня не смутить.

Ранд расцепил зубы. Сколько не скрипи зубами, это не поможет. Он округлил глаза, надеясь, что выглядит безумцем, а не просто разъяренным донельзя.

– Большинство Айз Седай обходят Солнечный Дворец стороной, – сказал он. – Кроме тех, кто дал мне клятву верности. И тех, кого я захватил в плен. – О Свет, а с ними-то что делать? Ну, пока Хранительницы Мудрости держат их у себя, все в относительном порядке.

– Видимо, айильцы считают, что я могу приходить и уходить, когда хочу, – с отсутствующим видом промолвила Кадсуане, поглядывая на пяльцы и словно раздумывая, не взяться ли снова за шитье. – Поболтать с мальчиком, чтобы помочь ему. Хотя не знаю, кому, кроме его матери, захочется тратить время на пустые разговоры.

Ранд заставил себя не стискивать челюсти. Эта женщина спасла ему жизнь. Она и Дамер Флинн, и другие, Мин в том числе. Но перед Кадсуане у него должок. Чтоб ей сгореть!

– Я хочу, чтобы ты стала моей советницей. Теперь я король Иллиана, а у королей есть советницы из Айз Седай.

Кадсуане скользнула взглядом по короне.

– Ну уж нет. Советнице слишком часто приходится стоять и смотреть, как тот, кому она дает советы, заваривает такую кашу... Меня это не устраивает. Ей также часто доводится выслушивать приказы, а это не по мне. Может, другая подойдет? Например, Аланна?

Невольно Ранд выпрямился. Знает ли она об узах? Мерана говорила, что от Кадсуане трудно что-либо скрыть. Или это «верные» Айз Седай разболтали? О Свет, как ему хотелось, чтобы Мин хоть разок ошиблась. Но скорее он научится дышать под водой.

– Я... – Он не мог заставить себя сказать, что она ему нужна. – А если тебе не пришлось бы давать никаких клятв?

– Думаю, могло бы получиться, – с сомнением произнесла она, глядя на свои стежки. Подняла голову, взглянула Ранду в глаза. – Ты говоришь... с тревогой. Не пристало женщине упрекать мужчину в том, что он боится, – даже если у него есть на то веская причина. Беспокоишься за сестру, которую не успел превратить в прирученную собачонку? Давай подумаем. Могу тебе кое-что пообещать. Надеюсь, ты будешь меня слушать – и горько пожалеешь, если мне придется впустую воздух сотрясать, – но я не стану заставлять тебя поступать по-моему. Естественно, всякая ложь возбраняется – это тоже, наверное, тебя не слишком устраивает, – но я не рассчитываю, что ты станешь раскрывать передо мной свои сокровенные чаяния. То, что я буду делать, пойдет на пользу тебе – не мне, не Белой Башне, а только тебе. Это умерит твои опасения? О, прошу прощения, – твои тревоги.

Не зная, нужно ли смеяться, Ранд не сводил взгляда с Кадсуане.

– Тебя учили этому? – спросил он. – Я имею в виду – давать обещания так, словно это угрозы.

– Ах да, понимаю. Тебе нужны правила. Что бы ни говорили, но мальчишкам нужны правила. Очень хорошо. Давай подумаем. Я не выношу грубости. Так что будь вежлив со мной, с моими друзьями и моими гостями. Если не догадываешься, это значит, что на них нельзя воздействовать Силой, что нужно сдерживать свой нрав, который мне весьма памятен. Это относится и к твоим... товарищам в черных мундирах. Будет жаль, если мне придется отшлепать тебя по вине одного из них. Достаточно? Если надо, могу и другие правила ввести.

Ранд поставил чашку рядом со стулом. Чай стал холодным и горьким. Под окном намело сугробик снега.

– Вроде бы безумцем суждено стать мне, но ты, Айз Седай, уже сошла с ума. – Поднявшись, он зашагал к двери.

– Надеюсь, ты не воспользовался Калландором? – любезным тоном спросила Кадсуане. – Слышала, он пропал из Твердыни. Один раз тебе удалось спастись, но дважды может не получиться.

Ранд остановился как вкопанный, оглянулся через плечо. Женщина вновь взялась за иголку и протыкала ее через ткань в пяльцах! Дунул ветер, закружив снежинки, а она и головы не повернула.

– Что ты хочешь сказать?

– Что? – Кадсуане даже головы не подняла. – О-о, даже в Башне очень немногие знали, что такое Калландор, до того как он попал тебе в руки, но в затхлых уголках библиотеки Башни сокрыто столько удивительного! Несколько лет я там копалась, с тех пор как у меня впервые возникли подозрения, что ты уже, быть может, сосешь материнскую грудь. Как раз перед тем, как я решила на покой удалиться. Младенцы – грязнули известные, и я ведать не ведала, как отыскать тебя, пока ты пачкаться не перестанешь.

– Что ты хочешь сказать? – грубо повторил Ранд.

Кадсуане подняла голову. Ее волосы теребил ветер, на платье блестели снежинки, но выглядела она по-королевски величественно.

– Говорили же тебе: я не терплю грубости. Если ты просишь у меня помощи, то проси вежливо. И ты еще не извинился за свое сегодняшнее поведение!

– Что ты говорила о Калландоре?

– В нем есть изъян, – кратко отозвалась Айз Седай. – Отсутствует преграда, защита, благодаря которой другими са’ангриалами можно пользоваться без опаски. И, видимо, поэтому порча усиливается, ввергая разум в безумие. Во всяком случае, пока человек пользуется клинком. Единственный безопасный для тебя способ воспользоваться Мечом-Который-Не-Меч, единственный способ использовать его без риска погубить самого себя или же натворить Свет знает каких безумств, – это соединиться с двумя женщинами, причем одна из них должна управлять потоками.

Стараясь не сутулиться, Ранд зашагал прочь. Значит, Эдли погубила не просто необузданность саидин. Он убил его в тот момент, когда отправил за Калландором Наришму.

Голос Кадсуане настиг Ранда.

– Запомни, мальчик, – ты должен просить вежливо. Ты должен извиниться. Я прощу тебя, если твои извинения будут по-настоящему искренни.

Ранд едва ли ее слышал. А он-то надеялся вновь воспользоваться Калландором. Теперь остается единственный шанс, приводивший его в ужас. Он будто наяву слышал голос другой женщины, голос мертвой женщины: Ты мог бы бросить вызов Создателю.

Место и время случившегося мало подходили для того взрыва, которого опасалась Илэйн. Харлонский Мост – деревня средних размеров, с тремя гостиницами, и домов в ней было немало, так что никому не пришлось ночевать на сеновале. Когда утром Илэйн и Бергитте спустились в общую залу, госпожа Дилл, кругленькая хозяйка гостиницы, тепло улыбнулась и, насколько ей позволяла комплекция, присела в реверансе. И вовсе не потому, что Илэйн была Айз Седай. Госпожу Дилл радовало, что гостиница полна постояльцев. Завидев Илэйн и Бергитте, завтракавшая Авиенда торопливо сунула в рот последние куски хлеба с сыром, смахнула крошки с зеленого платья и, подхватив темный плащ, поспешила к ним.

Солнце еще только выглянуло из-за горизонта. Изумительно голубое небо, несколько облачков, белых и пушистых, вовсе не предвещали снегопада. День для путешествия казался лучше не придумаешь.

Но по заснеженной улице торила тропку Аделис, беловолосая сестра тащила за руку женщину из Родни, Гарению Розойнде. Узкобедрая салдэйка выглядела лишь на несколько лет старше Найнив. Сейчас ее