Мудрости), иногда шутливое (хотя их шутки ей представлялись странными, если не сказать больше). Но никогда они не относились к ней с таким равнодушием.

Ранд был в спальне. От одного этого у Мин часто-часто забилось сердце. Куртку он снял, белоснежная рубашка расшнурована у ворота. Усевшись в изножье кровати и опершись спиной о прикроватный столбик из тяжелого черного дерева, Мин скрестила ноги. Ей никогда не доводилось видеть, как Ранд раздевается сам, и теперь она намеревалась насладиться этим зрелищем.

Но он выпрямился и посмотрел на нее.

– Чему Кадсуане может научить меня? – вдруг спросил он.

– Тебя и твоих Аша’манов, – ответила Мин. Таково было ее видение. – Не знаю, Ранд. Знаю только, что вам нужно этому научиться. Всем вам. – Кажется, дальше раздеваться он не собирался. Она вздохнула и продолжила: – Она тебе нужна, Ранд. Не надо ее сердить. Не надо гнать.

Впрочем, даже пятьдесят Мурддраалов и тысяча троллоков вряд ли смогут прогнать Кадсуане.

Взор Ранда стал отстраненным, потом он покачал головой.

– Почему я должен слушать безумца? – пробормотал он едва слышно. О Свет, неужто он и впрямь думает, будто Льюс Тэрин Теламон с ним разговаривает? – Только дай кому-нибудь повод, Мин, и в тебя вцепятся. Поводок наденут, чтобы тянуть куда им надо. Я не хочу совать голову в петлю ради какой-то Айз Седай. – Он медленно разжал кулаки. – Вот ты, Мин, мне нужна, – просто сказал он. – И не из-за твоих видений. Просто потому что ты – это ты.

Чтоб ей сгореть, но он умудрился несколькими словами выбить почву у нее из-под ног!

Улыбаясь, Ранд обеими руками взялся за подол рубашки и, наклонившись, начал стаскивать ее через голову. Мин смотрела на него.

Вдруг в комнату вошли три Девы – без шуфа. Руки у них были пусты, и на поясе не висели тяжелые ножи. Большего Мин разглядеть не успела.

Голова и руки Ранда были под рубашкой; соломенноволосая Сомара, рослая даже для айилки, ловко схватила полотно и перекрутила ткань, поймав юношу в ловушку. Почти в то же мгновение она пнула его между ног. Со сдавленным стоном Ранд согнулся вдвое.

Несэйр, огненноволосая, красивая, несмотря на белые шрамы, пересекавшие дочерна загорелые щеки, ударила Ранда кулаком в левый бок.

Мин с воплем соскочила с кровати. Она не знала, что за безумие тут творится, даже догадываться не могла. Ножи плавно скользнули из рукавов, и она бросилась на Дев:

– На помощь! Ранд! Помогите! – По крайней мере, именно это она попыталась крикнуть.

Третья Дева, Надера, повернулась, как змея, и Мин получила ногой в живот. Девушка всхлипнула. Ножи выпали из онемевших рук, и Мин повалилась навзничь. Силясь двинуться, силясь вздохнуть – силясь хоть что-то понять! – она лежала и беспомощно наблюдала за происходящим.

Девы разбушевались. Несэйр и Нандера молотили Ранда кулаками, а Сомара удерживала, спеленав рубашкой. Удар за ударом, в живот, в правый бок. Будь Мин в силах вздохнуть, она бы истерично захохотала. Они собирались забить Ранда до смерти, но старательно избегали левого бока, где отчетливо виднелся круглый шрам с полузажившим порезом поверх него.

Мин хорошо знала, насколько Ранд силен, но долго выдержать такое не смог бы никто. Ноги его мало-помалу подгибались, и когда колени коснулись пола, Нандера и Несэйр наконец отступили. Обе кивнули, и Сомара выпустила Рандову рубаху. Он упал ничком. Мин слышала его тяжелое дыхание, сдавленные стоны, которые прорывались, несмотря на все усилия их сдержать. Опустившись на колени, Сомара нежно стянула с него рубашку. Он лежал щекой на полу, глаза выпучены, грудь вздымается.

Нагнувшись, Несэйр сгребла в горсть волосы Ранда и рывком приподняла ему голову.

– Каждая Дева хотела бы до тебя дотянуться, – прорычала она. – Ради тебя, Ранд ал’Тор, я оставила свой клан. Я не позволю тебе плевать на меня!

Сомара двинула рукой, будто хотела смахнуть волосы с лица Ранда, потом отдернула ладонь.

– Вот так мы поступаем с первым братом, который нанес оскорбление нашей чести, Ранд ал’Тор, – твердо сказала она. – В следующий раз мы возьмем ремни.

Нандера с каменным лицом стояла над Рандом, уперев кулак в бедро.

– Ты несешь честь Фар Дарайз Май, сын Девы, – мрачно промолвила она. – Ты обещал позвать нас с собой на танец копий, а потом сбежал на битву и оставил нас. Больше так не делай.

Она перешагнула через Ранда и вышла, две другие Девы последовали за ней. Лишь Сомара оглянулась, и сочувствие мелькнуло в ее голубых глазах, хотя в голосе его не было:

– Не допускай такого впредь, сын Девы.

Когда Мин подползла к Ранду, он уже сумел приподняться на четвереньки.

– Они, верно, спятили! – просипела она. О Свет, как болит живот! – Руарк их!.. – Она не знала, что с ними сделает Руарк. Но мало им точно не покажется. – Сорилея!.. – Сорилея вывесит их на солнцепеке! И это лишь для начала! – Когда мы ей расскажем...

– Мы никому не скажем, – промолвил Ранд. Дыхание к нему будто бы вернулось, но глаза еще затуманены. Как он только сумел так быстро оправиться? – Они заслужили это право.

Этот тон Мин знала очень хорошо. Если мужчина заупрямится, то он голый в крапиву усядется и в лицо тебе будет заявлять, будто ему задницу не жжет. Что ж, чуток она позлорадствовала – когда он со стонами поднимался на ноги, а она ему помогала. Вообще-то они друг другу помогали. Раз ему хочется быть болваном с шерстью вместо мозгов, тогда он заслужил свои синяки!

Ранд прилег на кровать, откинулся на подушки, а Мин свернулась калачиком рядом. Не на это она надеялась, но вряд ли сейчас стоило рассчитывать на нечто большее.

– Вовсе не за тем я хотел лечь, – пробурчал Ранд. Судя по всему, эти слова не предназначались для слуха Мин.

Она засмеялась.

– Я рада, что относишься ко мне так же, как к другим. – Странно, но он улыбнулся ее заведомо лживым словам.

– Если я помешала, – раздался от дверей холодный женский голос, – то могу зайти в другое время.

Точно ошпаренная, Мин отдернулась от Ранда, но, когда тот притянул ее к себе, вновь прильнула к нему. Девушка узнала стоявшую в дверях Айз Седай – невысокую полную кайриэнку, с четырьмя тонкими цветными полосками на корсаже и белыми вставками в прорезях темной юбки. Дайгиан Мосенейллин была одной из тех сестер, что явились с Кадсуане. По мнению Мин, все они друг дружки стоили.

– Интересно, кем бы ты была у себя на родине? – лениво промолвил Ранд. – Разве тебя не учили стучаться?

Мин чувствовала, что мускулы обнимавшей ее руки тверды как камень.

Свисавший на лоб Дайгиан лунный камень на тонкой серебряной цепочке качнулся, когда Айз Седай покачала головой.

– Кадсуане Седай сообщили о твоей просьбе, – сказала Дайгиан холоднее прежнего, – и она попросила меня передать свои сожаления. Она очень хочет закончить вышивку и, возможно, встретится с тобой в другой день. Если у нее будет время.

– Она именно так и сказала? – с угрозой в голосе спросил Ранд.

Дайгиан высокомерно фыркнула.

– Оставляю вас, чтобы вы продолжили... то, чем занимались.

Мин задумалась, выйдет ли она сухой из воды, если влепит Айз Седай пощечину. Дайгиан, будто прочитав мысли девушки, окинула ее ледяным взглядом и повернулась к двери.

Ранд, тихо выругавшись, сел.

– Скажи Кадсуане, пусть убирается в Бездну Рока! – крикнул он вслед удаляющейся сестре. – Скажи, пусть сама сгниет!

– Зря ты это, Ранд, – вздохнула Мин. Будет куда труднее, чем она предполагала. – Кадсуане нужна тебе. Ты ей не нужен.