– Я бы выпил джиуана с таниксом, а ты, Артур? Артур растерянно замигал:

– А? Что? О да, конечно…

– Со льдом или без? – проревел Номер Второй.

– Со льдом, пожалуй.

– Лимон положить?

– Если не трудно. А нет ли у вас таких маленьких сухариков? Знаете, с сыром?

– Вопросы здесь задаю я! – Номер Второй затрясся от бешенства.

– Э-э… Номер Второй, – мягко сказал капитан.

– Сэр?

– Достаточно, вы можете идти. Я хотел бы принять ванну в спокойной обстановке.

Глаза Номера Второго сузились. Губы сжались в тонкую линию.

– Хочу напомнить, сэр, что вы уже более трех лет не покидаете ванны. – Он повернулся и пошел в угол – упражняться в убийственных взглядах перед зеркалом.

Капитан виновато улыбнулся Форду и Артуру:

– При моей работе просто необходимо хорошо отдыхать.

Форд медленно опустил руки. Возмездия не последовало. Тогда Артур опустил свои. Форд потрогал подножие ванны.

– Красиво, – солгал он. – Э-э…

– Слушаю вас, – отозвался капитан.

– Не скажете ли, в чем, собственно, состоит ваша работа?

Номер Первый подошел с подносом:

– Ваш джиуан.

Форд и Артур взяли бокалы. Артур отхлебнул из своего и убедился, что напиток очень похож на виски с содовой.

– Я о тех телах, что хранятся в трюме, – сказал Форд.

– Тела в трюме? Какие тела? – удивленно спросил капитан.

«Неужели он ничего не знает о пятнадцати миллионах трупов на борту?» – подумал Форд.

Капитан играл с резиновой уточкой. Номер Второй вращал глазами перед зеркалом. Номер Первый стоял с подносом и улыбался.

– Какие тела? – повторил капитан.

– Да все эти мертвые санитарные инспекторы и парикмахеры.

Вдруг капитан закинул голову и весело рассмеялся.

– Ах эти! Но они не мертвые. Их просто заморозили, а потом оживят.

Теперь заморгал Форд. Артур вышел из транса.

– Так у вас полный трюм мороженых парикмахеров? – спросил он.

– И парикмахеров, и торговых агентов, и налоговых инспекторов, консультантов по сбыту, управляющих – кого только нет! Мы собираемся колонизировать другую планету.

Форд покачнулся.

– Грандиозно, а? – спросил капитан. – Причем наш корабль – только часть целого флота. Ковчег Б. Простите, вас не затруднит долить чуть-чуть горячей воды?

Артур повернул кран, и из фигурного клювика вырвалась мощная пенистая розоватая струя. Капитан закряхтел от удовольствия.

– Благодарю от всей души. Еще джиуана? Форд вновь наполнил бокал.

– Дело в том, что наша планета была в некотором роде обречена, – сказал капитан. – И тогда было принято решение: погрузить все население на огромные звездолеты и перевезти на другую планету. Мы построили три корабля. Три ковчега… Вам не надоело меня слушать?

– Нет, нет, – сказал Форд. – Все это очень интересно.

– Так приятно поговорить с умными людьми! А то мы все летим, летим и вот беда – начинаешь разговаривать сам с собой, а это скучно, потому что в половине случаев заранее знаешь, что услышишь в ответ.

– Только в половине? – спросил Артур. Капитан задумался.

– Да, приблизительно. И куда это мыло запропастилось? – Он пошарил под водой и нашел мыло. – Так вот, всех ученых, художников, всех, кто достиг известности, решили погрузить на первый корабль – ковчег А, всех рабочих – на третий корабль, ковчег В. Ну а служащих, средний класс, погрузили на корабль Б. – Капитан безмятежно улыбнулся. – Нас отправили в первую очередь.

Артур и Форд избегали смотреть в глаза друг другу.

– А что же стряслось на вашей планете? – спросил Артур.

– То ли она должна была упасть на солнце, то ли, наоборот, на нее должна была упасть луна. В общем, жуткая перспектива.

– А я слышал, – сказал Номер Первый, – что нам угрожал огромный рой пчел-мутантов, каждая размером с крокодила.

– Нет! – закричал в бешенстве Номер Второй. – Все не так! Нашу планету готовилась сожрать гигантская космическая коза.

– Вот как! – сказал Форд.

– Да, чудовище из преисподней. Каждый зуб длиной десять миль! Из пасти такой жар, что океаны закипают. Когти – во! – рвут материки на части. Тысяча глаз, и все горят, как солнце…

– Так вас отправили в первую очередь? – спросил Артур.

– Да. Все сошлись на том, что для укрепления морального духа переселенцев им важно знать, что по прибытии на новую планету у них не будет проблем с парикмахерскими и налоговыми инспекциями.

– Да, да, разумеется, – сказал Форд. – А другие корабли? Они что же, вышли следом за вами?

Капитан с минуту молчал.

– Э-э… Как странно, что вы спросили об этом. Ведь мы уже лет пять ничего о них не слышали. Наверное, летят следом, где ж им еще быть.

– Если только их не съела космическая коза, – сказал Форд. – Спасибо за джиуан. Было очень приятно с вами побеседовать, но не могли бы вы высадить нас на какой-нибудь подходящей планете?

– Увы, это невозможно. Наш курс запрограммирован еще до старта с Голгафрингема. Ведь сам-то я не очень силен в расчетах.

– Так мы заперты на этом корабле? – воскликнул Форд. – Хорошо, а когда вы должны прилететь на планету, которую собираетесь обживать?

– Я думаю, с минуты на минуту. Мы уже где-то рядом. Так что мне, пожалуй, пора вылезать из ванны. Правда, с другой стороны, зачем вылезать, если здесь так хорошо?

– Значит, мы вот-вот приземлимся? – спросил Артур.

– Если мне не изменяет память, по программе мы должны не приземлиться, а врезаться.

– Врезаться?

– Да, так должно быть по плану. Для этого есть какая-то причина, очень важная, но я точно не помню какая.

Форд взорвался:

– Вы – куча никчемных придурков!

– Вот-вот, – радостно сказал капитан, – это и есть та самая причина.

В эту ночь корабль врезался в зелено-голубую планетку, которая вращалась вокруг небольшого желтого солнца в глухом захолустье на западной окраине Галактики.

Несколько часов, предшествующих падению, Форд Префект провел в попытках вскрыть пульт управления, чтобы изменить траекторию полета. Он довольно быстро убедился, что программа посадки обеспечивает безопасность груза, но сам корабль неминуемо разобьется и восстановить его будет невозможно.

Когда раскаленный в атмосфере корабль бесславно шлепнулся брюхом в болото, у команды оставалось лишь несколько часов, чтобы разморозить и выгрузить содержимое трюма. В серых предрассветных сумерках ковчег Б повернулся носом вверх, издал непристойный громкий звук и навсегда провалился в