котелок с водой. – Когда ты говорил, что живешь в гнезде, я не могла предположить, что это настолько соответствует истине.

Сооружение, которое Фалькон построил в ветвях высоких деревьев, спрятавшихся на крутой скале, имело несколько комнат и совершенно не совпадало с представлением Эннабел об обычном примитивном шалаше. Обстановка была очень простая и достаточно скудная, но в каждой комнате были вещи, которые просто восхищали девушку. Эннабел подошла к низкому столику, украшенному корзиной с камышами, и взяла яблоко с огромного блюда с дикими фруктами.

– Ты изумляешь меня. Как тебе удалось сделать все это?

– Я начал строить это убежище несколько лет назад, зная, что рано или поздно настанет день, когда мне придется скрываться от преследователей. – Фалькон улыбнулся. – Я никогда не был аскетом и поэтому постарался сделать свое жилище красивым и уютным. Именно поэтому я решил запастись твоим любимым напитком, когда понял, что тебе придется погостить в моем убежище.

Эннабел не могла сдержать радостного восклицания, когда Фалькон протянул ей чашку дымящегося… кофе.

– Как чудесно! – Девушка с благодарностью посмотрела на него и, сделав небольшой глоток, закрыла глаза. – М-м… Если бы только Тримейн и Джереми были сейчас с нами.

Открыв глаза, Эннабел увидела, что он внимательно смотрит на нее.

– Ты очень привязалась к ним, не правда ли?

– Джереми мне как брат, а Трей… ну, я до сих пор никак не могу разобраться в этом. Мне кажется, что он всегда был частью моей жизни. О, Фалькон, я не могу не думать о том, что произойдет с ними. Что предпримет Лансфорд и его приспешники?

Фалькон поставил на огонь котелок.

– Это можно предсказать. Я очень удивлюсь, если мы не услышим, что Фенморы переехали в Шеффилд Холл. Это должно произойти не позже следующей недели.

– Они не посмеют! – воскликнула Эннабел.

– Посмеют. Я уверен, что каждый раз, покидая замок, Ньютон будет трястись от страха, что на него нападут люди, которых он предал, но я представляю, какое огромное удовольствие будет получать этот мерзавец с жадной душонкой, играя роль владельца поместья.

– Меня тошнит от этого, – сказала Эннабел, энергично помешивая свой кофе.

– Осторожно! Нам нельзя бить посуду. Могут возникнуть сложности с приобретением нового сервиза. Долгое время нам придется жить здесь.

Сердце Эннабел дрогнуло, когда она поняла скрытый смысл его слов.

– Здесь есть продукты?

– Если ты не против простой пищи. У меня неплохой запас вин.

– Вино – это не необходимость, жизненно важная для человека, а роскошь, – сказала Эннабел.

– Иногда ты выражаешься очень необычно, – пробормотал Фалькон. – Ты не сочтешь меня шовинистом, если я рискну обратить твое внимание на одну вещь, которой, судя по твоему молчанию, ты не заметила во время осмотра моего убежища?

– Я решила подождать, когда ты скажешь об этом.

Фалькон подошел к Эннабел и взял из ее рук чашку с кофе, поднес ко рту тот край, которого касались губы девушки, и допил кофе.

– Здесь только одна кровать, – прошептал он. – Ну что ж, возможно, стоит перенять некоторые из твоих американских привычек, например, пить кофе по утрам.

Эннабел не обратила внимания на это насмешливое замечание. Она до сих пор не могла прийти в себя после того, что он сказал, вначале.

Это был по-настоящему волшебный день. В реке, на берегу которой стояло их убежище, Фалькон поймал трех больших форелей, пока Эннабел, одетая в его брюки и рубашку, и смешно подпоясанная веревкой, стирала свое-платье и мыла волосы.

– Если заглянешь под этот куст, то, возможно, найдешь пару яиц. Я видел, как самка фазана устраивала там гнездо.

Эннабел раздвинула куст и, извиняясь перед возмущенной мамой, просунула руку под теплую фазаниху.

Завтрак получился замечательный. Эннабел приготовила кукурузные лепешки, традиционное блюдо южан, которое всегда пользовалось большим успехом у англичан.

– Только мука, соль и вода? Не могу поверить, что такая простая пища может быть такой вкусной.

– Она вкусная благодаря свежему маслу.

Фалькон вымыл тарелки и потушил костер.

– Сегодня больше не будем готовить. Дым может навести наших врагов на след.

Эннабел улыбнулась.

– Да, кстати, кто такой Одинокий Скиталец?

– О, дорогой. Ты не забываешь ни о чем? – По тому, как Фалькон смотрел на нее, Эннабел понимала, что он вспоминает сейчас об их первой встрече, когда целовал ее, а она сопротивлялась и говорила вещи, совершенно непонятные человеку его времени.

Она тоже вспомнила сейчас об этом, но только по другой причине.