– Я только… – запнулась Уинсом, – просто не знаю, куда нам идти.

Спрятаться и в самом деле было негде. Склоны холмов заросли травой, то там, то здесь виднелись валуны, но нигде ни деревца, ни кустика.

– Твой корабль далеко. У нас нет дома. Нам негде уединиться.

– Ja, – медленно протянул Бренд.

– Это день моей свадьбы, – пролепетала Уинсом, готовая заплакать. – Я хочу, чтобы… хочу…

– Да, – задумчиво повторил Бренд. – Я тоже. Пойдем, Уинсом, у меня есть идея.

Он взял ее за руку и повел обратно по дороге, ведущей в Оксфьорд. Уинсом искоса смотрела на мужа. Какой он красивый! Сердце девушки забилось сильнее при мысли о том, что сейчас произойдет.

Они поднимались в гору, пока ферма не осталась далеко внизу.

– Какие они крохотные, – заметила Уинсом, – наблюдая за веселым собранием.

– Ja, – серьезно кивнул Бренд, чувствуя, как дрожат в его ладони тонкие пальчики. Он посмотрел на жену, но, ничего не сказав, повел ее дальше, по тропе, огибающей гору.

– Еще совсем немного.

Уинсом крепко сжимала руку мужа. В горле стоял комок, и почему-то было трудно говорить. Что это? Страх, волнение или… желание? Девушка не знала.

Они добрались до рощицы ив, в самом конце выгона.

– Здесь! – торжествующе объявил Бренд.

– Здесь? – не веря ушам, повторила Уинсом. – Но… но это всего-навсего несколько тощих деревьев…

Бренд пренебрежительно фыркнул, но все же задумался.

– Это единственное уединенное место, которое мне пришло на ум. Но, может, ты просто боишься?

Глаза девушки расширились, она невольно отступила:

– Что ты хочешь сказать?

– Мне кажется, – покачал головой Бренд, – дело не в деревьях. Может, именно я – всему причина.

Уинсом оглядела его: густые светлые волосы, темно-синие глаза, волевое лицо с сильным подбородком, великолепное мускулистое тело, длинные ноги. Нет, она не могла найти в нем ни единого недостатка! Девушка отвела глаза.

Бренд поднял брови, но ничего не сказал, только еще крепче сжал ее руку и повел под тень листвы.

Потом, встав на колени, стащил рубашку, расстелил ее на земле.

– Здесь нас никто не увидит, – пробормотал он.

Штаны и кожаные сапоги последовали за сорочкой. Бренд продолжал расстилать одежду, пока не устроил что-то вроде постели. Улыбающийся, обнаженный, он растянулся во весь рост, наблюдая за Уинсом, и, видя, что та молча, с открытым ртом уставилась на него, приглашающе хлопнул по земле, показав на место рядом с собой. Словно мгновенно лишившись воли, девушка медленно подошла к нему и села. Бренд потянулся к ней, прикосновение его рук послало сердце в безумный галоп, внутренности будто скрутило узлом, и по телу пробежал озноб. Она хотела броситься в объятия Бренда и одновременно рвалась прочь. Но прежде, чем Уинсом успела пошевелиться, Бренд сжал ее руки в своих, теплых и сильных. Его близость, запах, красота окончательно лишили ее дара речи. Бренд приподнял пальцем ее подбородок и наклонил голову. Поцелуй был долгим и нежным, и Уинсом окончательно ослабела от желания.

– Пойдем, – прошептал Бренд, почти не отнимая губ. – Ты моя жена. Я твой муж. Мы вместе, как и должно быть.

Уинсом трясущимися руками попыталась снять платье, но волосы тут же запутались в бахроме. Бренд, весело хмыкнув, помог ей избавиться от одежды.

– Ну вот!

Он нагнулся, чтобы поцеловать ее обнаженные груди, и Уинсом услыхала сорвавшийся с губ мужа стон. Девушка застенчиво отстранилась и вновь подняла лицо, пристально глядя в синие глаза, словно искала, сама не зная что.

Бренд улыбнулся и чмокнул ее в кончик носа. Уинсом немного успокоилась и позволила еще раз поцеловать себя. Вскоре нарастающее возбуждение и бешено бьющееся сердце не позволили ей оставаться спокойной, и Уинсом нежно провела пальцами по волосатой груди. Бренд снова застонал и крепко прижал ее к себе.

– Я буду нежен, – пообещал он.

– Ja, – выдохнула она. – Пожалуйста, будь добр.

– Тебе понравится, Уинсом, – хмыкнул он. – Вот увидишь.

И Бренд с трогательной нежностью и все нарастающей страстью овладел ею, сделав навеки своей.

Уинсом была вне себя от счастья, и вскоре их тела слились в единое целое, оба давали и брали, щедро, безоглядно, самозабвенно.

Бренд и Уинсом любили друг друга, спали и снова любили всю эту короткую летнюю ночь. Наконец, умирая от голода, они побрели назад на ферму Снорри, присоединиться к празднеству.