предположить, что он всего лишь обчищает шоферов такси. Но репутация у него была довольно зловещая.

– Откуда вы это узнали?

– На работе. Мне сказала одна из девушек.

– А ей как это стало известно?

– Она подружка одного из ребят Кориано.

– Чего она ради разоткровенничалась с вами?

Она посмотрела на меня.

– Она думает, что и я имею отношение к этой истории. Та компания, в которой я работаю, принадлежит Кориано.

– Так у кого же письма? У Кориано или у вашего брата?

– Не знаю.

– Что ж, есть только один способ выяснить.

– Мне не хочется, чтобы пострадал брат.

– Это уж от него зависит, – сказал я. – Друзей я ему не выбирал. Как давно я не был в этих местах. С тех пор как возил Дани в Сутро, где она играла с механическими автоматами. Я запомнил, как она в их компании сходила с ума от радости. Я подрулил к свободному месту на стоянке и огляделся.

Ничего тут не изменилось. Те же самые стойки с «горячими собаками», лавочки с пиццой и дешевые бары. Только теперь «горячие собаки» и пиво стоили куотер, а не дайм.

Она показала на салун.

– Первым делом мы заглянем туда. Ренцо порой туда заходит.

Я проследовал за ней. Было уже поздно, и в баре толпилось не так уж много народа. Пара стойких алкоголиков никак не могла оторваться от стаканов, да несколько ребят тянули пиво.

Потирая тряпкой стойку, к нам приблизился бармен.

– Привет, Анна.

– Здравствуй, Джонни. Ренцо был тут вечером?

Бармен быстро скользнул по мне взглядом и снова обратил свое внимание на Анну.

– Был, но пораньше. А теперь ушел куда-то.

– Спасибо, Джонни. – Она повернулась уходить, но он окликнул ее.

– Мне очень жаль Тони. Он был отличный парень. Он мне всегда нравился.

– Спасибо, Джонни, – пробормотала она.

Я вышел вслед за ней.

– Куда теперь?

– По этой дорожке надо обойти здание и подняться по лестнице наверх.

Я сделал шаг, но ее рука остановила меня.

– Давайте не пойдем, – сказала она, глядя мне в глаза. – Бармен предупредил нас.

– Почему вы так считаете?

– Он дал мне это понять, когда заговорил о Тони. Я знаю, что он его ненавидел. Как-то они подрались, и он чуть не убил его.

Я посмотрел на нее.

– Это заведение тоже принадлежит Кориано?

Она кивнула.

– Может быть, оставим их в покое и пусть все идет своим чередом. – Она продолжала держать меня за руку. – Вы прекрасный человек. И мне бы не хотелось видеть вас в беде.

– В их руках будущее моей дочери. Если не хотите, можете не идти со мной. Подождите в машине.

– Нет, – нервничая, не согласилась она, вцепившись в ремешок, на котором висела камера. – Я пойду с вами.

Я оценивающе посмотрел на нее.

– Почему бы вам не оставить это имущество в машине. Нет смысла таскать с собой такую тяжелую камеру.

– Здесь вокруг воруют, что угодно, – сказала она. – А она обошлась мне в двести долларов.

Деревянная лестница поднималась вдоль задней стенки дома. Наши шаги отдавались по ней гулким эхом. Из-под деревянной двери пробивалась полоска света. Я постучал.

За дверью раздались шаги.