– Не стоит утруждаться. – Я посмотрел на Анну, которая молча стояла рядом, наблюдая за происходящим. – Вы не против?

Она покачала головой. Ее брат фыркнул.

– Сколько он тебе платит за эти услуги, Анна? Должно быть, ты успела заработать неплохие деньги.

– Я вообще ей ничего не плачу, сопляк. Она хочет лишь спасти тебя от тюрьмы.

Анна вышла. Ренцо повернулся ко мне.

– В ногах правды нет. Присаживайтесь и можете даже вздремнуть.

– Нет, спасибо.

Подойдя к буфету, он вынул из него бутылку.

– Принеси-ка льда, бэби, – обратился он к девушке.

– Сам принеси, – злобно отрезала она. Ренцо пожал плечами.

– О, эти женщины, – с отвращением сказал он. Зайдя в закуток, который служил кухонькой, он открыл морозильник. Вытащив оттуда несколько кубиков льда, он бросил их в стаканы. Затем, вернувшись в комнату, плеснул в низ виски и сел за стол напротив меня.

– Да, Тони ловко все это провернул. Я не ответил.

Он отпил из своего стакана.

– Он все прибирал к рукам. Мою сестру. Вашу бывшую жену. Вашу дочь. Он ночь не мог спать спокойно, если не получал того, что ему хотелось.

Я сдерживался изо всех сил. Надо было привыкать слушать такие разговоры.

– Ваша девчонка прямо с ума сходила по нему. Подождите, пока вы не глянете в эти письма. От них такой жар идет, что бумага шипит. Должно быть, он поднатаскал ее как следует, и она прямо и выкладывала на бумагу, чего она хочет от него, когда они будут вместе.

Я стиснул зубы. Что я ожидал услышать здесь – испанские баллады?

– Да и ваша жена была не хуже, – продолжал он. – Хотя она не выкладывала все начистоту, как девчонка. Но на самом деле она ее ревновала. В одном из писем она так и говорит, что убьет его, если увидит, что он с ней заигрывает. Так и получилось, точно?

Я по-прежнему ничего не отвечал.

– И моя дура-сестрица. Так и ходила кругами, ожидая, пока Тони вернется к ней. – Он расхохотался. – Он являлся только, когда ему хотелось поесть спагетти и развеяться в старом добром итальянском доме. Словно он уставал от всех тех волшебных штучек, которыми пользовался там, наверху. Как ему порой хочется просто картошки с мясом, говорил он мне. Ну, в самом деле иногда вся эта икра и лангусты поперек глотки встают, точно, парень.

Я услышал шаги по деревянной лестнице снаружи. Ренцо тоже услышал их. Он приветственно поднял стакан.

– Вот идет удача.

Я услышал звук открывающейся двери, но не успел повернуться. Острая боль взорвалась у меня в затылке, и я головой вперед полетел навстречу тьме, которая рухнула на меня с потолка.

Глаза резанула резкая вспышка света. Они следовали одна за другой, и я смутно чувствовал, что меня толкают и переворачивают. Застонав, я попытался перевернуться, но вокруг снова сгустился туман, и я не мог прорваться сквозь него. Затем блеснула еще одна вспышка, и все прекратилось. Осталась только боль в голове.

Холодные брызги заставили меня очнуться. Открыв глаза, я потряс головой. Надо мной стояли Джонни и Лоренцо. Я же, совершенно голый, полусидел на кровати.

Услышав шорох одежды, я повернулся, хотя боль рикошетом опять ударила мне в голову. Девушка с оранжевыми волосами накидывала на себя кимоно.

Мне надо было справится с болью. Закрыв глаза, я резко открыл их. Вроде бы помогло. И только теперь я начал понимать, что произошло. Как только ко мне вернется дар слова, мне придется вступить в неравную схватку.

– Твоя одежда на стуле, – сказал Ренцо. – Мы выйдем, пока ты оденешься.

Закрыв за собой двери, они покинули комнату. Я сел на постели, слыша невнятные звуки их голосов из- за закрытой двери. Потерев шею, я покрутил головой. Болела она чертовски. Нет, на Микки Спиллейна[5] это не походило. Не было никаких сумасшедших эротических основ. Одна лишь дьявольская боль.

Я сполз с кровати и заковылял в ванную. Включив холодную воду, я сунул голову под струю. Она колола меня как иглами, но ей удалось совершить чудо. Постепенно боль начала отступать. Прикоснувшись к затылку, я нащупал там шишку размером с небольшое яйцо. Слава Богу, что у меня такой крепкий череп.

Переключив струю на горячую, а потом опять на холодную, я добился того, что боль в плечах и голове окончательно прошла. Сдернув с крючка грязное полотенце, единственное, которое я смог найти, я насухо вытерся. Затем принялся одеваться.

Когда я вернулся в спальню, вся компания сидела вокруг стола за выпивкой.

– Похоже, тебе надо хлебнуть, – сказал Ренцо. Плеснув виски в стакан, он толкнул его мне.

Взяв его, я отпил виски. Тепло прояснило мне мозги, и я стал чувствовать себя куда лучше.

– Где Анна?