вас обеих, я дал обещание, а Джевел всегда свои обещания выполняет. Вас продадут на следующем аукционе на общих основаниях. – Он щелкнул пальцами своим людям, удерживающим девушек. – Уведите их. Сторожите, пока я не вернусь. Пойду взгляну на этого глупого евнуха.

Кит думала, что положение хуже быть не может, но теперь она поняла, что их страдания только начинаются.

Их несли по узким, забитыми людьми улочкам в районе, где вид связанных, с кляпами во рту женщин не привлекал особого внимания.

В конце длинного замусоренного переулка мужчина, который тащил Кит, зажал ее под мышкой, пока открывал запертую на ключ дверь. Она в ужасе уставилась на зияющую за дверью черную дыру, представив, что их бросят в какую-то шахту и оставят там умирать. Потом он зашел внутрь за фонарем, зажег его и потащил ее вниз по узкой каменной лестнице.

Воздух был прохладный и прокисший, будто здесь хранили гниющие отбросы. Чем ниже они спускались, тем становилось холоднее и отвратительнее. За ними спускался второй человек с Валери. Миновав крутой поворот, они неожиданно оказались в большом помещении, погруженном в тусклый свет, который давали несколько маленьких, подвешенных под потолком фонарей.

От открывшейся перед ней картины у Кит закружилась голова. На каменном полу лежали больные и грязные женщины. Некоторые кутались в лохмотьях, на других вообще не было одежды. Их изможденные лица ничего не выражали, глаза были тусклыми.

Из находящейся позади комнаты вышла одетая в черное костлявая женщина.

– Американки? – спросила она мужчин, когда те бросили Кит и Валери на пол. – Богатенькие… Я вижу. Почему так хорошо одеты? – Она указала на их наряды, вытащила кляп изо рта Кит и поинтересовалась, говорит ли та по-французски.

Яростно глядя на нее, Кит молча кивнула.

– Тогда слушай меня! – выпалила женщина, которой взгляд Кит пришелся явно не по душе. – Я здесь не потерплю беспорядков. Моя комната, как ты видишь, переполнена. Давно не было аукциона, но скоро один предполагается провести. Найди себе место и сиди, не раскрывай рта. Некоторые находящиеся здесь сумасшедшие. Если ты разозлишь их, они могут выцарапать тебе глаза, а я им не стану мешать. Поняла?

Кит молча смотрела на нее. Валери с золотистыми волосами с нанесенными на них пурпурными полосами и синими веками выглядела в слабом свете как ведьма. Она тупо кивнула головой, и женщина, по-видимому, впервые заметила ее.

– А ты, видно, хрупкая малышка. Не так ли? Возможно, я тебя пожалею, как жалею других, и дам опиум, чтобы было легче.

– Нет! – закричала Кит. – Не давайте ей ничего! Она будет хорошо себя вести. Только развяжите нас, мы не доставим вам хлопот. Обещаю.

Женщина пожала плечами:

– Ладно. Многие из них добиваются моей благожелательности. – Она многозначительно подмигнула. – Некоторые ради этого готовы на все.

– Но я от вас ничего не хочу, – твердо сказала Валери. – Оставьте только нас в покое.

Женщина рассмеялась – ужасной, беззубой улыбкой.

– Мне бы очень хотелось посмотреть, кому вас обеих продадут. Возможно, шейх, который купит вас, заставит выдрать у вас зубы, чтобы получать большее удовольствие, как это сделали со мной.

Кит от страха стало подташнивать. Им развязали руки, и они быстро прошли между расположившимися на полу женщинами в самый дальний угол и там уселись.

Валери схватила руку Кит и прошептала:

– Что же нам теперь делать? Сколько мы пробудем здесь? Что с нами будет? Кит, я хочу умереть! – Она подавила рыдания.

Кит стиснула ее руку. Она чувствовала, что должна быть храброй, поскольку именно по ее вине на Валери обрушился этот кошмар.

– Нет, – сказала она твердо. – Ты не умрешь. И я тоже. Мы не станем вешать носы и независимо от того, что случится, будем искать выход. Будем сильными, чтобы использовать шанс, когда он подвернется. Абжар помог нам. Может, поможет и кто-нибудь другой.

– Если они вырвут мне зубы, я покончу жизнь самоубийством!

– Никто не собирается вырывать тебе зубы. Она это сказала, чтобы запугать нас. – Как Кит хотела бы сама верить собственным словам!

Вскоре они заснули, обняв друг друга. Было холодно и сыро, они слышали доносящиеся из темных углов звуки, будто там бегали крысы. Время от времени какая-нибудь из пленниц начинала истерически рыдать, и беззубая женщина тогда давала ей опиум, чтобы хотя бы ненадолго установить тишину.

Когда в находящееся в центре комнаты деревянное корыто налили нечто похожее на жидкую кашу, они предположили, что наступило утро. Есть им не хотелось, но они знали, что предстоит еще один адский день, и заставили себя подойти к корыту.

На следующий день в камеру привели еще несколько женщин, и одна из них подошла к Кит и Валери:

– На улицах я слышала, что на аукцион выставят двух красивых американок. Собирается толпа мужчин, требующих, чтобы вас показали. Говорят, вы будете проданы за высокую цену, – сказала она чуть ли не с завистью.

– Спасибо за сообщение, – сухо заметила Кит.