Не поздоровится Галену Эсмонду, когда он найдет его, мстительно думал Курт.

Он проехал мимо ранчо Кит и оглянулся на одинокий дом. Однако там кто-то был! Курт увидел фигуру человека, идущего из конюшни в дом. Человек вошел внутрь, и в окне появился свет. Черт побери, он чувствовал себя как дома!

Курт медленно спустился с дороги и спешился. Подкрадываясь к освещенному окну, он вытащил револьвер.

Курт разглядел мужчину, сидящего за кухонным столом спиной к окну. Голова незнакомца покоилась на его руках. Курт осторожно приблизился к крыльцу и увидел, что дверь в дом открыта. Он вошел на кухню. Мужчина удивленно взглянул на него воспаленными глазами.

– Тэннер… – хрипло прошептал он. – Слава Богу! Завтра утром я собирался ехать к вам, – сказал Тревис.

Курт вложил револьвер в кобуру.

– Как вы, черт побери, узнали об исчезновении Кит? Я не предполагал, что она поддерживает контакт со своей семьей.

– Я об этом не знал, пока вчера не приехал сюда. Я зашел в полицию и поинтересовался дорогой на ранчо. Там мне все рассказали. Что же случилось с моей сестрой и моей невестой?

– Невестой? – переспросил Курт. Потом сообразил, что речь идет о девушке-блондинке. Он помнил ее по путешествию на лайнере через океан и по балу в честь вступления Вильсона в должность президента.

Тревис рассказал Курту о письме Кит, в котором та сообщала, что теперь Валери живет с ней. Узнав это, Тревис немедленно отправился в Испанию.

– И вот что я здесь обнаружил, – уныло закончил он свое повествование. – Они исчезли! Вы что-нибудь знаете об этом? – в отчаянии спросил Тревис.

Курт кивнул:

– Если у вас есть лошадь, отправляемся в путь!

Гален не мог припомнить, когда он был так зол.

– Мне очень неприятно, – сказал он Джевелу, помогая ему вместе с евнухом Абжаром идти.

Они встретили Хашима, который открыл дверь в пустую комнату.

– Положите его на кровать. Я принесу ему выпить, – сказал Хашим.

Джевел посмотрел на Галена.

– Я покупаю ее, – заявил он. – Хочу посмотреть, как плеть халифа будет врезаться в ее плоть. Халиф наградит меня за то, что я привел в гарем необъезженную кобылицу.

– Конечно, конечно, – закивал обрадованный Гален.

Джевел обратился к Абжару:

– Думаю, она заслуживает специального наказания халифа.

Абжар промолчал. Он презирал Джевела. Ему потребовалось собрать все силы, чтобы удержаться от хохота, когда рыжеволосая ударила представителя халифа.

Обиженный, что Абжар игнорирует его, Джевел презрительно фыркнул:

– Что ты, Абжар, знаешь? Если бы она ударила тебя, ты вообще бы ничего не почувствовал!

Бесстрастное выражение лица Абжара не изменилось, но внутри его бушевал вулкан ненависти.

– Мои люди и я хотели бы отправиться в путь. Не можем ли мы поэтому поговорить о деньгах? – спросил Гален.

Несколькими мгновениями позже он радостно сообщил Кит и Валери, что не прогадал: американки оцениваются на рабовладельческом рынке по самым высоким ставкам. Он погрозил кулаком в сторону Кит:

– Тебе посчастливилось. С твоим характером ты чуть не поставила крест на всей сделке, но Джевел говорит, что халиф с удовольствием укротит тебя. Хотел бы я услышать, как ты будешь визжать, когда плеть из сыромятной кожи станет рвать тебя на куски!

Кит пожала плечами, зато Валери не осталась в долгу:

– А мы хотели бы слышать, как вы станете умолять Тэннера о пощаде, когда он настигнет вас!

– Этого не случится: я не намерен возвращаться в Валенсию, – сказал он беспечно. – Через несколько дней отправлюсь в Португалию, промотаю там свое богатство. Поэтому, даже если сеньор Тэннер выяснит, что я повинен в исчезновении его шлюхи, он никогда не найдет меня. – Гален притронулся к своему сомбреро и усмехнулся: – Прощайте, красотки.

– Куда они поведут нас? – взволнованно спросила Валери, когда он ушел. – О Кит, никто никогда даже не узнает, что случилось с нами!

До прихода Джевела они сидели молча, погруженные в собственные мысли. Он принес кнут и щелкнул им над головой Кит. Она смотрела на него немигающим, злобным взглядом.

– Так бы и снес твою голову! – рявкнул он.

– Но я слышала, вы только что заплатили за нее. – Она пожала плечами. – Это ваше право, но если вы рассчитываете, что я упаду на колени и буду молить вас о пощаде, то вы глубоко ошибаетесь.