Крестьянин кивнул. Он проводил взглядом приезжих, когда они встали и вместе с Дидериком направились на ночлег в другой дом, находящийся в усадьбе. Когда они проходили мимо крестьянина, он посмотрел в глаза третьему. Взгляд незнакомца был преисполнен симпатии и внимания. Этот человек очень хорошо понимал, у кого из присутствующих были возвышенные помыслы и человеколюбивый склад характера.

Крестьянин был ему благодарен за это».

«Маленькая Кайса выгнала животных на пастбище, уселась на склоне холма и стала смотреть за ними. Коровы всегда паслись поблизости, но с овцами было много хлопот, им хотелось уйти подальше. Но теперь все они лежали и пережевывали жвачку. Это был для нее час долгожданного покоя.

Рядом с ней лежала палка, чтобы отпугивать диких зверей, а также рожок, в который она могла дуть в случае опасности. Она вся была пропитана страхом с тех пор, как ее в первый раз послали одну на пастбище. Тогда ей было семь лет. Теперь ей было восемнадцать, хотя она этого не знала точно, поскольку в Варгабю не очень-то следили за ходом времени. Дни и годы протекали в непрерывном труде, да и кто будет вести счет дням, когда нужно прежде всего прогнать со двора голод, холод и нужду?

Взгляд у нее был мечтательным, особенно это стало заметно в последнее время.

Многие усадьбы стояли пустыми уже пять лет, после эпидемии чумы. Впрочем, вряд ли это была чума, скорее всего это была какая-то инфекционная болезнь, унесшая более половины населения деревни. Дом Нильса Эрса готов был развалиться, теперь на этом месте бродили козы. В хлеву Олы Бранта поселились совы, страшно кричавшие по ночам.

В деревне не оставалось ни одного молодого парня.

Сначала Кайса не понимала причины своей тоски, которая становилась все сильнее и сильнее, разрывая ее на части. В таких случаях она стояла над обрывом и смотрела вниз, где протекала река. «Возьми меня с собой, — без слов умоляла она. — Унеси меня к тому, что маячит вдалеке и манит к себе…»

Она попросила разрешения уехать из Варгабю. Ей хотелось взглянуть на людей, узнать что-то новое.

Теперь она кое-что уже знала.

На прошлое Рождество она ходила к заутрене в эльвдаленскую церковь. Там она видела молодых мужчин и парней, и она поняла, чего ей так не хватало.

Ей не хватало другого человека, друга. Того, кто удовлетворил бы ее потребность дарить и получать взамен нежность. Того, кто заключил бы ее в объятия — и кого она могла бы обнять. Того, кто мог бы затушить огонь в ее теле, разгорающийся с каждым годом все сильнее.

Пару раз она, словно лунатик, сама убегала из Варгабю в другую деревню. Но ее возвращали назад, жестоко за это наказывая.

И вот теперь она смирилась.

Кайса знала, что она не одинока в этой своей тоске. Например, Кьерстин из соседнего двора, самая красивая и милая девушка в деревне, тоже тосковала. Она была на несколько лет старше Кайсы, и по утрам глаза ее были частенько красными и припухшими. Но Кьерстин никогда не осмеливалась покидать Варгабю, у не даже в мыслях такого не было. Она считала, что мир за пределами ее деревни жесток и опасен. Кьерстин боялась всего на свете, следуя неписаным законам, которым подчинялись местные жители на протяжении столетий. Ни Кайса и ни Кьерстин не понимали, что среди этих законов есть весьма удивительные, поскольку обе девушки не знали иной жизни. Полагалось, к примеру, ежегодно бросать в лесное озерцо всякую еду, чтобы осенью получить обильный урожай и достаток во всем. И никто не знал, зачем это нужно делать — все делали это, не рассуждая. Или, например, полагалось читать заклинания по вечерам, когда запирали на ночь скот, а также плевать на дверной засов, чтобы в хлев не забралась всякая нечисть. Каждое действие в повседневной работе сопровождалось определенным ритуалом. Новорожденных детей клали на некоторое время в дупло дерева, росшего возле реки…

О, так много нужно было всего знать! Но для девушек все это было совершенно естественным делом, они были уверены в том, что все люди так поступают.

Мир был таким огромным! Стоило только подняться на Большую гору, чтобы убедиться в этом. До самого горизонта виднелись холмы, покрытые голубоватой дымкой. И где-то далеко- далеко поблескивало на солнце озеро. Старики называли его озером Орса. Но никто никогда не бывал там.

Кайса часто думала о том, живут ли в этих глухих лесах люди. Будучи ребенком, она даже не верила, что кто-то живет в Эльвдалене, но потом сама убедилась в этом. В детстве весь ее мир ограничивался пределами Варгабю. Теперь она знала, что это не так. Может быть, в долинах, расположенных ниже, есть еще деревни? Нет, она не могла поверить в это, в мире не могло быть столько людей!

Старый Эрик Ольс говорил, что в далеком далеке тоже живут люди. Но, конечно, он просто врал, ведь не могли же жить люди за пределами мира! И он хотел, чтобы она поверила ему? Не такая уж она дура!

Кайса вздрогнула. Кто-то сердито позвал ее.

Она вскочила на ноги. Это была Бритта, живущая возле самого леса. Бритта была примерно такого же возраста, что и она, может быть, чуть моложе. Но Бритта была импульсивной, подвижной, своевольной. И не такой мечтательной, как она.

— Как ты пасешь скотину, Кайса! — сердито спросила Бритта. — Смотри, телята сами пошли домой!

Кайса в замешательстве посмотрела на животных. Овцы куда-то разбежались, телята тоже. Только коровы остались поблизости.

— Идем же, соберем в кучу овец, — все также сердито произнесла Бритта.

Пока они ходили по лесу и кричали, зовя разбежавшееся стадо, Кайса думала о Бритте. Она думала, не тоскует ли та. Да, в ее глазах было какое-то беспокойство. Но Бритта знала, чего хочет. Она была на голову выше Кайсы, с блестящими темными волосами и почти агрессивным взглядом. Смотреть на нее было просто загляденье: движения уверенные и ловкие, грудь высокая, а талия тонкая. Лицо ее не было таким красивым, как, к примеру, у Кьерстин. Но она и так была хороша собой.

Кайса же была светловолосая с двумя косами, голубыми глазами и застенчивой улыбкой. Мать говорила ей, что она красивая девушка. Но матери всегда говорят так своим детям.

Мама… Теперь ее уже нет в живых. Отца тоже. Они умерли во время эпидемии. И теперь Кайса жила у своей тетки. Та хорошо к ней относилась, но все-таки она частенько тосковала по своим родителям.

Бритта шла быстро, решительным шагом впереди нее. Кайса виновато тащилась следом.

Разумеется, они были родственницами, как и все в Варгабю. Но Нильс Эре ввел порядок — кому на ком жениться. Раньше было множество кровосмешений, что приводило к ужасающим результатам. Теперь же, благодаря ему, этого не происходило. Но Нильс Эре умер. И для всех трех девушек не было подходящей пары, так что этот вопрос потерял для них всякий смысл.

При мысли об этом Кайсе становилось не по себе.