Прыгнул вполне удачно, по инерции пришлось сделать короткую пробежку, чтобы удержаться на ногах. Живо развернувшись, я уже заготовил для сержанта-лихача пару теплых словечек, как он меня опередил:

«Извини, торговец, промашка, я обычно не таскаю пассажиров на борту! Не специально так вышло!»

И злость сразу погасла. Нечего брюзжать, сам напросился. Хорошо еще ботинки крепкие, на толстых подошвах, с хорошей амортизацией — стопы хоть и слегка отбил, зато ноги не подвернул. Да и вообще отделался легко. Приземлись я на пару шагов левее, и угодил бы в колючие кусты, на шаг правее — на неприятного вида кучу камней, где запросто можно что-нибудь сломать. Нужное.

Сержант уже тоже выбрался наружу, ловко перепрыгнув на нос «Двойки» прямо с крыла своего борта. Со всем вооружением — противопехотной турелью и ракетными установками — гравилет весил около четырех тонн, система стабилизации антигравов у «мэров» сработана на совесть, и вес человека аппарат не должен был даже ощутить. Как тут же выяснилось, система стабилизации откровенно барахлила, и как только Суреш Мидянин оказался на «Двойке», ее нос окончательно просел, со скрежетом уткнувшись в землю. Бравого сержанта наклон борта ничуть не смутил, как ни в чем не бывало он пробежал три шага по носу, огибая турель с противопехотником, ухватился за скобы на раме кабины и одним движением перемахнул на крыло. Ловок, ничего не скажешь.

Дотащившийся до базы гравилет выжил только чудом. Легкая броня на обращенном к нам правом борту была буквально искрошена, от крыла осталась лишь половина, сквозь несколько сквозных дыр виднелись детали поврежденного оборудования, тянуло гарью оплавленной оптоволоконной проводки. В бронепластике колпака, защищавшем пилота, тоже виднелась порядочная дыра — голову можно просунуть. Туда сейчас Суреш и заглядывал.

— Эй, «Двойка»! Ты меня слышишь? Да очнись ты черт тебя дери!

Я подошел ближе, разглядывая дыру в колпаке. Чем это его так разнесло?

— А он вообще жив? — резонно уточнил я.

— Жив, сопит в две дырки, хотя и неровно. Придется открыть колпак вручную, а это непросто. — Суреш откинул специальную крышку под колпаком, размером с ладонь, и дернул скрывавшийся в углублении аварийный рычаг. Звонко щелкнуло — разблокировались замки. — Будь с ним связь, было бы проще, а ручной режим удобства не предусматривает… — Он навалился всем весом на скобы в раме, пытаясь сдвинуть колпак назад. Смуглое лицо потемнело от усилия, дыхание надсадно вырвалось сквозь сжатые зубы. Колпак дрогнул, но не сдвинулся.

— Черт… Заклинило где-то. Поможешь?

— Конечно. Что делать?

— Забирайся ко мне.

Меня не нужно было приглашать дважды. Но я принял собственные меры: вскарабкиваясь на крыло, я коснулся борта, проникая сознанием сквозь броню в нутро машины, в ее наноэлектронную начинку и запуская микродвигатели колпака внутренней командой. Я могу проделать такую штуку и без прикосновения, достаточно находиться поблизости от объекта, но контакт позволял выполнить работу ощутимо быстрее и точнее. Поэтому Суреш ничего не заметил. Просто не мог заметить. Он ничего не знал о моих способностях. И его здорово удивило, когда колпак, протяжно заскрипев, вдруг медленно отъехал сам — направляющие где-то и в самом деле оказались повреждены.

— А, чертяка. Извини, Крон, само получилось. Погано выглядишь, «Двойка». Эй, «Двойка»? Шуге?

Пилот в кабине не откликнулся. Светловолосый здоровяк с грубоватыми чертами обветренного лица расслабленно лежал на сиденье, пребывая в бессознательном состоянии. Голова свесилась к плечу. Выглядел он действительно скверно. Вся правая сторона лица, начиная от виска, покрыта запекшейся кровью. Кровь пропитала форму, залила край сиденья, натекла небольшой лужей на пол. Часть панели управления разбита и оплавлена. Похоже, пилот «Двойки» словил в свой колпак снаряд, скорее всего по касательной, и кабину внутри посекло осколками. Вместе с ним. По базе данных я машинально пробил его полное имя — Шуге Редсама, тридцать шесть универсальных лет, холост, родом с Искариона-9, служебные нарекания… дальше неважно. Сейчас главное — помочь человеку выкарабкаться с того света, если это еще возможно.

— Ничего не понимаю. Если он без сознания, то кто открыл колпак? Посмотри на его висок, его лоцман уничтожен. Как он вообще жив остался после такого попадания?!

— Наверное, просто проводка где-то замкнула, — с невозмутимым видом любезно поделился я соображениями. — Случайность. Медиков вызвал?

— Конечно. Сразу. Но надо что-то сделать и нам, раз мы уж здесь.

Похоже, сержант проникся ко мне определенным доверием, раз начал говорить «мы». Он наклонился и вывернул из специального отделения под панелью управления новенькую аварийную аптечку, вскрыл обертку, достал капсулу с регенерином — медицинской жидкостью с нанитами, впрыснул прозрачный желтоватый состав в шею сослуживцу. Отбросив пустую капсулу, обработал его голову из баллончика с медпеной.

— Неплохо бы его привести в чувство, — заметил я. — Если предположить, что еще кто-то из ваших остался в живых и ему это известно, то в таких ситуациях бывает дорога каждая минута.

— Именно это я и пытаюсь сделать. Но будь моя воля, оставил бы его медику, очень не хочется руки пачкать о… — Суреш спохватился, сел на ребро борта, неловко усмехнулся. — Ладно, тебе незачем вникать в наши отношения. — Чувствовалось, что по какой-то причине он сильно недолюбливает этого парня. Наверное, ответ крылся в той части личного дела Редсамы, которую я не стал дочитывать. — Если копыта до базы не отбросит, то там его на ноги поставят.

Тем не менее, он снова потянулся к аптечке. В этот момент Редсама открыл мутные от боли глаза. Увидев Суреша, сержант слабо усмехнулся, шевельнул тяжелой челюстью, сипло выдавил сквозь запекшиеся губы:

— А, это ты, пацан… Зараза, пить как хочется… Дай-ка воды…

— Редсама, кроме тебя кто-нибудь еще выжил? — довольно сухо поинтересовался Мидянин, разглядывая раненого с хмурой озабоченностью. Его просьбу он почему-то проигнорировал.

— Запись посмотри… Чернуха-веселуха… Надрали нам задницу, аж свербит…

— Твой лоцман сдох, борт «Двойки» не отвечает. Выкладывай своими словами. Ты в состоянии, или как?

— Я в состоянии… нестояния, пацан. Сам не видишь? Так что смотри в оба, на меня не рассчитывай, не хочу, чтобы чужаки подобрались к тебе незаметно… и схватили за задницу. Как остальных… Никто не выжил. Никто… Ах да, вру. Кажется, видел, как сиганула Огонек из своего меха…

— Где?! — сразу оживился Суреш, слегка подавшись к Редсаме. — Координаты можешь назвать?

— Боюсь, спасать уже поздно, имеют ее чужаки по всем статьям, — лицо раненого исказила злая мстительная гримаса. — Жаль, такое тело пропало зря… сучка… постоянно ломалась, корчила недотрогу…

«Тот еще гаденыш», — подумал я. Неудивительно, что Суреш его так недолюбливает. Не будь он уже ранен… Впрочем, оскорбления этого недобитого вояки в адрес Шайи я пока пропустил мимо ушей, меня ошеломил сам факт еще одного невероятного совпадения. Получается, Шайя могла выжить? Точно — выжила. Теперь я был в этом уверен. Недаром интуиция заставила меня убедить Суреша проявить большую активность, чем он намеревался. Я сразу начал прикидывать в уме, что я могу предпринять в такой ситуации лично. Так, прежде всего, нужен транспорт… Естественно, руководство базы будет вставлять палки в колеса, но это как-нибудь решим…

Редсама вдруг вскинулся, выбросил вперед руку и рванул не успевшего отпрянуть Мидянина за форменку на груди, заорал, брызгая слюной и бешено вращая глазами:

— Почему вы не прислали помощь, уроды?! Куда ты пропал?! Струсил, сволота поганая, оставил нас подыхать, а сам свалил в теплое местечко?! Да я тебя сейчас…

Суреш резко отбросил руку Редсамы, заставив того рухнуть обратно на сиденье и зло спросил:

— Объясни мне одну вещь — почему из восьми человек выжил именно такой подонок, как ты? «Двойка»? Черт, опять вырубился. Ну и как теперь выяснить, где вести поиски…

Гравилетчик спрыгнул с крыла на землю, прислонился спиной к борту. Вид у него был