— Я еду к себе на загородную виллу. Могу тебя взять. Хочешь?
— Еще спрашиваешь!
На вилле Агриппа сразу же прошел в свою мастерскую, где никто, кроме него, не смел работать. Старательно протер инструменты, смахнул пыль с верстака и, мурлыкая какую-то незамысловатую песенку, принялся мастерить остов суденышка.
— Умеешь хоть немного шить? — кинул он не оборачиваясь. Октавиан недоуменно пожал плечами:
— Попробую!
— Вот холстина, вот чертеж парусов, размеры внизу. А вот корабельная игла и суровые нитки. Займись, нужно три пары парусов. — Он достал из бочонка замоченные дощечки и, осторожно сгибая, начал пригонять их к каркасу.
Октавиан, сидя на груде свежих душистых стружек, залюбовался своим полководцем. Поймав его взгляд, Агриппа прикрикнул:
— Смотри на паруса, а не на меня! Ну, не моргай, не моргай, не выжимай слезу. Эх ты, Кукла, обиделся? — Он опустился на груду стружек рядом со своим повелителем.
— Чего мне обижаться? — Октавиан отодвинулся. — Я к твоим грубостям привык.
— Дай помогу, а то до февральских ид копаться будешь. Вот так, а теперь пойдем. — Свернув готовые паруса, Агриппа подобрал валяющиеся на полу бруски. — Пошли!
В глубине запущенного сада с одичавшими яблонями и алычой пылал горн. Двое балеарцев с суровыми, загорелыми дочерна лицами и крупными мускулистыми телами трудились в кузнице. Их господин приветливо поздоровался с ними.
— Это не рабы, а мои пленники, — пояснил он другу. — Я снял их с палубы тонущего корабля и сохранил им жизнь. Победим Помпея — верну им свободу. Они хорошо работают, и я их не обижаю. Не обижаю вас, воины моря?
Балеарцы, широко улыбнувшись, дружно кивнули.
— А теперь ступайте. — Агриппа сам встал у горна.
Ковал, припаивал, приколачивал одетые железными клювами брусья к бортам корабликов.
— Все сам? — удивился Октавиан. — А они что, не могут?
— Нельзя им! Пираты, да и Антоний с Лепидом, увидят моих 'воронов' лишь в бою. Ну вот и ожили мои кораблики! На, неси этот домой, а те два я сам потащу. Покушаем, поспим, а к вечеру испытание на плаву!
— Подожди, подожди. — Октавиан ласково погладил обшивку корабля. — Мы забыли их назвать!
— Это мы сейчас! — Агриппа взял самый большой кораблик. — 'Арго'! А тот 'Никэ', а этот... — Он задумчиво повертел в руках последыша, самого пузатенького, со смолистыми капельками на обшивке.
— Как твою пиценскую козу звали, ту, что шесть волков насмерть забодала? — вдруг вспомнил Октавиан.
— У нас всех коз зовут Бяшками, — удивленно ответил Агриппа. — Что это ты мою сказочку вспомнил?
— Вот и назовем его в честь твоей землячки Бяшкой!
— Военный корабль 'Бяшка'? — Агриппа расхохотался. — Пусть 'Бяшка'! Твоя воля, мой император!
V
За обедом гостеприимный хозяин нехотя ел искусно запеченных в тесте цыплят и вздыхал, как трудно в доме без хозяйки.
— Приготовить обед и то не умеют! А самому некогда! Всюду грязь, бестолочи! В походной палатке больше порядку было. Веришь ли, на днях сам одежду чинил...
— Женись!
— Кукла, я уже два года как женат!
— Я и забыл. Тогда возьми Лелию в Рим. Где ты ее прячешь?
— Там, где ее хорошо стерегут, — жестко отрезал пицен. — Зачем мне вражьи уши в доме? — Он отломил кусок лепешки и, откусив, вздохнул: — И это не могут! Лепешка должна быть сверху румяная, а внутри мягкая и жирная. Я уж хотел отца с матерью сюда выписать, так ведь замучит старик нравоучениями! Он и Суллу видел, и Мария видел, и у Помпея воевал, а я вот против Помпея воюю! Моему старику это нож в сердце. — Агриппа выхватил из подливы ножку цыпленка и кинул на тарелку дружку. — Ешь, Кукла! Вечером опять работать будем!
— Вовсе неплохо у тебя готовят. — Октавиан осторожно отломил корочку. — А почему бы тебе не взять в дом какую-нибудь из твоих Агриппин? Октавия с радостью научит твоих девочек всему.
— Моим сестрам нечего делать в Риме. Они не потаскушки! — с неожиданной осторожностью отрезал Агриппа.
Заметив, как потупился Октавиан, он прибавил уже мягче
— Они — деревенские девушки и счастливы у себя в горах. Старшие, наверное, уже повыходили замуж за хороших парней, своих же пицен. Я им совсем не нужен. Никого на целом свете у меня нет, кроме тебя, а ты обижаешься... Не знаешь что как под злую руку изобью тебя, так потом мне самому еще больней, чем тебе!
— Я это знаю. — Октавиан тихонько улыбнулся. — Поэтому мне тебя всегда жаль, когда ты злишься.
Агриппа поморщился и, чтобы прекратить этот чересчур уж чувствительный разговор, громко хлопнул в ладоши. Красивая девушка-рабыня с целым водопадом черных шелковистых косичек и насурьмленными ресницами внесла на золотом блюде огромный плод. Его темно-зеленая плотная кожура блестела, как отполированная.
— Водяное яблоко Бактрианы, — с гордостью пояснил Агриппа, — растет прямо на земле в полупустынях и впитывает сладость подземных вод. Подай меч, Лидия. Постой, я сам возьму.
Он встал и, сняв висевший на стене меч, разрубил таинственный плод и сам залюбовался его алой сахаристой мякотью.
— Ешь друг. — Он положил половину плода на тарелку своего гостя. — Он очищает кровь и утоляет жажду. Финикиец, что привез эти яблоки в Остию, сперва вез их караваном через Армению, Фригию и Сирию, а потом уже на корабле в бочках с песком. И запросил столько серебра, сколько весит каждое. Я купил два. Одно сам съел со своими кормчими, другое для тебя приберег.
Агриппа аккуратно сплюнул на блюдечко мелкие черные зернышки.
— В Африке у Лепида на своих наделах много наших ветеранов живет. Пошлю им зерна Бактрианского яблока. Пусть разводят. Ты же слышал, стоит столько серебра, сколько весит. А будет их много — все полакомиться смогут! — Агриппа отрезал тоненький ломтик от своей половины плода и протянул рабыне: — На, Лидия, попробуй и ты и ступай. Не люблю, когда мне в рот смотрят... Погоди, погоди, моя голубка! Не тебя ли сегодня на заре встретил, когда возвращался домой? Ты, как птичка, выпорхнула из кустов и помчалась прочь. — Он засмеялся. — С кем была? Не смущайся, дело твое. Родишь италика, дам вольную и в приданое подарю из своего имения надел в шесть югеров, только пусть подлец на тебе женится. Не красней, не красней, моя скромница. Императору нужны солдаты. Знаешь, — обратился он к Октавиану, — полукровки, которым обещано римское гражданство, сражаются как львы! Куда лучше твоих квиритов!
VI
