нежить, голые старухи с диким визгом кинулись вслед, не боясь ни хлещущих веток, ни кочек, ни оврагов.

Наутро, когда доплелись до ладьи, Виктор сказал:

— Хороши мы были. Вот бы со стороны посмотреть на эти гонки: достойно кисти Айвазовского.

— Кто такой? — в изнеможении спросил Овцын.

— Был один… буйство стихий изображал… во времена Анны жил.

Палец Ильина замер на значке, изображавшем восьмиконечный крест — так обозначались места, где, по слухам, действовали подвижники новой религии.

Виктору и его спутникам дважды пришлось убедиться в преувеличенности подобных известий. Все чудеса лесных старцев заключались в том, что один просидел на «столпе», то бишь высокой ели, три месяца, а другой вырыл ногтями пещеру в глинистом скате оврага и поселился в ней. Во всех прочих отношениях это были совершенно неинтересные персонажи — косноязычные, невежественные.

Но подвиги того отшельника, который был обозначен крестом в среднем течении Днепра, превосходили всякое воображение: он будто бы в одиночку валил за один день столько деревьев, сколько нужно было для постройки большой церкви. Причем делал это без помощи топора, одной лишь силой молитвы.

Ильин и Овцын даже не поленились сходить на вырубки, где орудовал пустынник. Их поразило то обстоятельство, что на пнях совершенно не было следов топора, гладкие срезы казались отшлифованными.

— Будто лазером, — растерянно сказал Ильин, увидев работу чудотворца.

— Он ведь как говорит, черноризец-то этот, — объяснил провожатый. Церквей-де божиих не по всем городам еще настроено, вот вы и коснеете в идолопоклонстве. А я вам во славу Иисуса в один присест леса навалю, вы только не поленитесь срубить… Вот так по всей нашей округе прошел.

— Как же это он умудряется?.. — озадаченно спросил Овцын.

— Не велит глядеть, мол, не ровен час зашибет вас андел божий, который мне на помочь приходит. Мы уж и запужались, народ-то здесь робкий — то князь, по зиме в полюдье едучи, в страх вгоняет, то епископ налетит: где капище порушит, где богов пожгет, где жальник окропит да крестом зачарует, чтоб мертвяк не баловал.

— А бывает такое? — больше по привычке, чем для дела спросил Овцын.

— Как же ему не побаловать. Скучно в могиле-то веки веченские лежать…

— Да какое нам дело до покойников, Витя, — почему-то вспылил Овцын. Нам надо отшельника искать. Не знаешь, отец, где он сейчас?

Так, двигаясь от одного приднепровского селения к другому, они мало-помалу нагоняли чудодея: в последней из деревень им сказали, что монах был у них накануне, а нынче, идя берегом, должен добраться до Рогнедина Волока.

Теперь Ильин изучал карту в виду этого сельца, показавшегося из-за поворота реки.

— А сом вкусный был, — заметил Овцын, явно стараясь воодушевить Виктора на предстоящий поиск.

— Хочешь сказать, у нас есть сегодня возможность пополнить свои продовольственные запасы?

Василий рассмеялся. Ему тоже изрядно надоели эти ночные засады, из-за которых они оба неоднократно попадали в дурацкое положение. Но — и Виктор оценил его деликатность — ни разу не намекнул на сумасбродность самой идеи поиска пленников времени. Ильин почувствовал потребность оправдаться.

— Вася, я сам понимаю: шансы на то, что моя гипотеза окажется верна, ничтожно малы. Но у нас нет пока ничего более стоящего…

— Не уговаривай. Я по-прежнему хочу домой, — и, стрельнув глазами в княжну, Василий добавил: — А вот Анюта…

— Папа может и не дождаться, — мстительно сказал Ильин.

— Не прикасайся, пожалуйста, к моему отцу, — вспыхнула Анна. — Это светлый, чистый человек. Я не стою его… Я обожаю его…

— Да ради бога, — пожал плечами Ильин. — Просто я думал…

В этот момент проснулся Торир.

— О чем вы тут заспорили? Ты так кричала. Разве можно так с отцом?..

Анна закрыла лицо руками и повалилась на сено.

Раздвинув густые заросли, Ильин и Овцын увидели в полусотне метров от себя коренастого человека в черном подряснике. Он стоял среди поваленных сосновых стволов спиной к конспираторам, вытянув перед собой руку с плотно сжатыми пальцами. Длинные волнистые волосы ниспадали из-под клобука на плечи, по перепутавшимся прядям то и дело пробегали искры.

— Пришелец! — Василий не вытерпел и радостно сжал запястье Виктора.

У Ильина сердце готово было выскочить из груди, но он нашел в себе силы удержаться от выражений восторга и приложил палец к губам.

Они заранее договорились, что отшельника надо, как говорится, брать с поличным. Иначе мигрант — если, конечно, монах окажется таковым обязательно отговорится. Ход их рассуждений привел к выводу: вряд ли можно ожидать откровенности от человека, привыкшего маскировать свои сверхъестественные способности. К тому же трудно было рассчитывать на то, что он появился здесь из какой-то просвещенной эпохи. Может быть, он вообще не понял механизма своего перемещения в прошлое. Или будущее?

Шевелюра черноризца заискрилась сильнее, пряди волос поднялись в разные стороны, словно протуберанцы. Мгновение спустя с вытянутой ладони сорвался мощный разряд, ударивший в основание мачтовой сосны. Крона вздрогнула, помедлила чуть-чуть и, все увеличивая скорость, понеслась навстречу земле.

За треском ломающихся веток чудотворец не услышал, как из зарослей вылетели Овцын и Ильин. Он обернулся, когда они были в нескольких шагах от него.

— Иван?! — разом выпалили охотники за привидениями.

Да, перед ними стоял их товарищ по путешествию во времени собственной персоной. На лице его было написано такое же безмерное удивление.

— Вы… откуда свалились?..

— Ивашка… — снова повторил Ильин, словно вспоминая вкус давно забытого имени.

— Не Ивашка, а инок Антоний, — поправил старообрядец.

— Да-да, конечно… Вот, дьявол, мы ведь… Ну, ладно, ладно, не набычивайся, не буду больше нечистого поминать… Мы в самом деле рады до чертиков… тьфу! никуда не уйдешь от этой нежити…

Овцын подошел вплотную к новоявленному пустыннику и обнял его.

— Ну вот, не зря говорят: тесен мир. Как ты тут без нас?..

Через четверть часа они сидели возле ладьи, вытащенной на песок, и оживленно беседовали. Антоний-Иван, предупрежденный о том, что Торир ничего не знает об их происхождении, сразу уловил, каких тем следует избегать.

— Зачем же ты чудеса творишь? — строго спросила Анна. — Прямо земля гудит от молвы. Нехорошо.

— Богу работаю, — отведя глаза, ответил монах. — Он мне способность эту дал, перед ним и ответ держать буду…

— А колдовать умеешь? — заинтересовался Торир. — Порчу насылать или злых духов изгонять из человека?

— По молитвам моим дает господь, — сказал Иван. — Только портить людей не в моем обычае…

— Эх! — искренне вздохнул Торир. — А я хотел попросить тебя кое о чем… Может, поможешь?..

— Отойди и не смущай. Мое послушание в том, чтобы храмы божий созидать.