— Ведь я уже не полицейский.

Некоторое время они шли молча, затем он снова заговорил:

— Вы понимаете, что он может убить вас в любой момент? На катере по пути в Глен-Коув, например? Или может задушить вас подушкой в постели?

— Что вы хотите этим сказать?

— Хотя, может быть, он и не собирается вас убивать, а хочет всего лишь похитить, чтобы допросить.

Кэтрин подумала о мансарде над квартирой Питера.

— Тогда он мог бы просто пригласить меня выпить в «Ломбарди».

Абрамс проговорил:

— Один паук сказал мухе: «Заходи в мою маленькую прекрасную комнатку. Она лучшая из всех, что мне удалось сплести». И муха пошла. В ваших отношениях с Торпом это возможно?

— Я бы пошла, если бы рассчитывала узнать что-то новое, — просто сказала Кэтрин.

— Но вас пришлось бы прикрывать. И вот если бы вы не вышли оттуда, то Торпу было бы уже некуда деваться. Я считаю, что Торп использует вас для того, чтобы подобраться ко мне. Он рассчитывает одним выстрелом убить двух зайцев. У него мало времени. Между прочим, меня он собирается убить, потому что меня бесполезно допрашивать.

Кэтрин с некоторой язвительностью произнесла:

— Это что, образчик ваших способностей к дедукции? Или вы снова слышите голоса свыше?

— Просто я пытаюсь думать так же, как он. Торп, конечно, умен, но вполне предсказуем.

Она немного помолчала.

— Что же получается? Питер использует меня как приманку, чтобы вытащить наружу вас, а вы используете меня как живца для того, чтобы заманить его?

— Что-то в этом роде.

— Хотя бы честно. Слушайте, вас, судя по всему, не очень-то волнуют во всем этом деле соображения государственной безопасности?

— Когда моя собственная жизнь будет уже вне опасности, я смогу серьезно подумать и об этом, но сейчас мой главный мотив — не «счастье народа превыше всего», «salus populi suprema lex», a «lex talionis», то есть возмездие. — Абрамс произнес латинские изречения с итальянским акцентом.

Когда они приблизились к мемориальной арке в Гранд Арми-Плаза, она сказала:

— Мы договорились с Питером, что, если не встретимся здесь, я поеду на метро назад в Манхэттен. Вы поедете со мной?

Абрамсу показалось, что он прочитал в ее глазах открытый призыв.

— Да, — ответил он.

— Хорошо, давайте подождем еще пять минут.

Абрамс ждал молча, посматривая на часы чаще, чем это было нужно. Он поглядел в том направлении, откуда они пришли, и проговорил:

— А вот и кролик Питер прыгает нам навстречу.

Кэтрин повернулась в ту же сторону и увидела приближающегося Торпа, одетого в коричневый с синим спортивный костюм. Абрамс прошептал:

— Если обычно вы при встрече целуетесь, то сделайте это и сейчас.

— Я не очень хорошая актриса.

Торп, приближаясь к ним, замедлил бег.

— Так-так, мужчина и женщина — марафонцы. Прекрасно выглядите. Хорошо пробежались?

Кэтрин чмокнула его в щеку.

— Да. А что случилось с твоим носом?

Торп дотронулся до кусочка пластыря на ноздре.

— Как обычно, чистая случайность.

— А что с пальцами? — спросил Абрамс.

Питер взглянул на два забинтованных пальца.

— То же самое, что и с носом. Почему вы так возбуждаетесь при виде моей крови?

— Вид крови пробуждает во мне любопытство.

— Типичный полицейский, — хмыкнул Торп.

— Ты почему-то очень бледный, — вмешалась в разговор Кэтрин.

Он пропустил ее замечание мимо ушей.

— Послушайте, что здесь такое творится? — Торп окинул взглядом парк. — Какое ужасное место! Эти коляски с детьми, маленькие дикари на велосипедах, панки на досках, а вдобавок ко всему еще и собаки, которые так и норовят покусать джоггеров. — Он почесал в затылке и весело сказал: — Вот что, давайте пробежимся по кладбищу Гринвуд. Много зелени, пятьсот акров земли, а вокруг — только никому не мешающие покойники.

— Джоггинг на кладбищах запрещен, — заметил Абрамс.

— Да брось ты, Тони, — улыбнулся Торп. — Я уверен, ты бегал по кладбищам. По-моему, ты любишь одиночество.

— Там тоже может быть много народу, — сказала Кэтрин. — Ведь сегодня День поминовения.

— Это старое кладбище, — возразил на ее замечание Абрамс, — последние крупные захоронения делались там лет шестьдесят назад. Так что посетителей будет немного.

Торп хлопнул в ладоши и начал бег на месте.

— Ну что, ребята, давайте за мной.

Они побежали по широкой улице, тянувшейся вдоль парка. Когда миновали кварталов двадцать, перед ними возникли мощные кованые ворота кладбища Гринвуд.

Торп оглядел улицу.

— Все спокойно, пошли.

Он с разбегу запрыгнул на забор и, ловко перебравшись через него, спрыгнул. Абрамс помог Кэтрин, сначала подставив ей сплетенные руки в качестве опоры, а затем подтолкнув ее под ягодицы.

— Тони, что ты себе позволяешь! — шутливо воскликнул Торп. Он принял Кэтрин по ту сторону ограды. Абрамс заметил, что Питер незаметно ощупал талию Кэтрин и понял, что она вооружена. Тони легко перебросил свое тело через забор. Торп протянул было руки, вроде чтобы помочь ему восстановить равновесие, но Тони пресек эту попытку.

Они пошли мимо могил и через некоторое время вышли на неширокую дорожку. Абрамсу действительно приходилось бегать здесь, и Торп был прав: джоггинг по кладбищам — великолепная штука. Ни тебе пешеходов, ни велосипедистов. К тому же кладбище Гринвуд славилось своей викторианской архитектурой. На каждом шагу здесь встречались великолепные надгробия, статуи и склепы, очень хороши были кованые чугунные решетки.

Они медленно побежали по дорожке, по сторонам которой расположились одинокие усыпальницы. Создавалось впечатление, что на всем кладбище никого больше не было.

Торп нараспев произнес:

— Хоть я и один в этом царстве теней, я никого не боюсь, потому что я самый последний подонок в этой долине смерти.

— Питер! — воскликнула Кэтрин чуть ли не игриво. — Это же вульгарно!

— Что же, смерть сама по себе вульгарна, — отозвался тот.

Абрамс, бежавший чуть позади Питера и Кэтрин, переводил взгляд с одного на другого и подумал вдруг, что Торп действительно обладает какой-то странной силой, притягивающей к нему женщин. Даже сейчас, уже зная все, Кэтрин, казалось, восхищалась его грубоватостью. Хотя вполне возможно, что она играла, как Тони и договорился с ней.

Они подбежали к развилке.

— Налево, — не поворачивая головы, бросил Торп.

Они бежали теперь между темными гранитными и белыми мраморными надгробиями. Торп задавал темп, все убыстряя свой бег. Кэтрин и Абрамс сильно отставали.

— Питер! — крикнула Кэтрин. — Слишком быстро! Мы уже устали!