знает.

— Я думал над этим… — сказал Абрамс. — Если эти имена ничего не означают сами по себе, возможно, они должны как-то наводить на обстоятельства дела.

— Воин, странствовавший много лет после окончания войны, а затем вернувшийся домой, хотя все считали, что он мертв?

— Именно.

— Арнольд пытался указать нам на убийцу или на убийц. Или даже на самого «Талбота».

— Да. Не знаете ли вы о каком-нибудь военном, генерале или офицере, который вернулся с того света? О ком-нибудь, кого, грубо говоря, можно назвать Одиссеем?

— Да, в УСС было несколько человек, которые считались пропавшими без вести, но после войны оказалось, что они живы. Энн запросила данные на них через свой компьютер, и выяснилось, что большинство из них к настоящему моменту умерли. Оставшиеся в живых полностью удалились от дел. Всего их четверо, но не похоже, что они имеют какое-то отношение к нашему делу.

Абрамс задумался. Она подождала немного и спросила:

— По-моему, у вас что-то на уме?

Он отозвался:

— Да… А как насчет кого-нибудь, кто еще не вернулся с того света?

— Кто не вернулся с того света, тот мертв.

— Разумеется. Но я имею в виду такую ситуацию, когда человек значится пропавшим без вести, но его останки не обнаружены. Иногда люди исчезают и при необычных обстоятельствах.

— В «Одиссее» есть сцена, в которой сам Одиссей блуждает по преисподней и встречает там душу охотника Ориона, преследующего души животных, на которых он охотился, еще когда был живым. И Одиссей говорит об Орионе: «Сам он — тень, и охотится за тенями». — Она посмотрела в глаза Абрамсу. — Вот так же и я иногда думаю об Арнольде и о своем отце. Тени, обреченные все время преследовать другие тени.

Абрамс решил оставить это туманное замечание Кэтрин без ответа, чтобы самому не пуститься в погоню за тенями.

Они вошли в большой магазин, заполненный покупателями. Кэтрин спросила:

— Вам не странно ходить среди людей, не знающих того, что знаете вы? Того страшного, что способно разрушить в одно мгновение все наше существование? У вас нет такого чувства, что вы возвышаетесь над толпой?

Абрамс ответил:

— Я не уверен, что нам известно намного больше, чем другим. Если, конечно, здесь нет Питера Торпа.

Кэтрин огляделась.

— Я его не вижу. А вы не встречали здесь знакомых?

— Нет. Я хочу пить. Вы купите мне что-нибудь?

— С чего вы взяли, что у меня с собой есть деньги?

— Теперь я понимаю, что вы общались с О'Брайеном достаточно долго, чтобы перенять некоторые его дурные привычки. Например, выпрашивать у меня мелочь.

Она в ответ улыбнулась. Абрамс взял с прилавка два пакетика с апельсиновым соком и протянул один Кэтрин.

— Мне не хотелось бы разминуться с мистером Торпом. Что у нас дальше по плану?

— Я говорила ему, что мы доберемся до Проспект-Парк к половине двенадцатого. Нам следует спуститься в метро.

Абрамс взглянул на часы.

— Время у нас еще есть. — Он подошел к игровому автомату и бросил в щель двадцатипятицентовик. Это была игра про космические войны, и Кэтрин отметила, что Абрамс игру знает.

— Теперь все ясно, как вы проводите свободное время, — сказала она.

Абрамс сосредоточился на игре.

— Эти маленькие зеленые твари пытаются захватить Землю, Кейт… Получайте!.. Еще!..

Она засмеялась.

— Здорово!

— Координация глаз и рук… Надо быстро думать… Принимать моментальные решения… Берегитесь! Вот вам!..

Кэтрин посмотрела на экран.

— О! Они набирают скорость…

— Не бойтесь, Земля в безопасности, когда дело в руках у Тони Абрамса.

— Серьезно?

— Да. — Игра закончилась, и он выпрямился. — Попробуйте вы.

Она напряженно вцепилась в рычаги. Абрамс нажал на кнопку, и игра началась.

— Я ничего не понимаю, — сказала Кэтрин.

— Просто стреляйте без остановки.

Она беспорядочно двигала рукоятками.

— Зеленые пришельцы побеждают.

— Продолжайте стрелять. — Абрамс перешел к соседнему автомату. — Это тоже неплохая игра. Вражеские ракеты падают на наши города.

— Звучит очаровательно. А есть игра в контрразведку?

— Нет. Слишком сложно запрограммировать… Черт, вот и Питтсбург взлетел на воздух.

— Не велика потеря. Как же мне остановить этих зеленых человечков?

— Продолжайте стрелять… — Абрамс посмотрел на свой экран и убрал руки с рычагов. Ракета за ракетой со свистом пролетели по экрану, превращая города в руины. Он тихо заметил: — Вы знаете, иногда мне приходит на ум, что реальный мир не сильно отличается от мира в этих играх. Судьба человечества может быть определена видеоигрой, в которую играют гигантские существа. Историю человечества можно представить как определенное количество запрограммированных вариантов, заложенных в микросхему. Конец настанет, когда проскочит двадцатипятицентовик. Или сломается кассета… Мы увидим большой черный столб в небе, за ним последует короткий щелчок. Конец.

— У вас сегодня философское настроение, — сказала Кэтрин.

Абрамс отвернулся от автоматов.

— Бег возбуждает мой мозг. Вперед!

Они покинули магазин и направились к станции метро на Бэй Паркуэй.

— Мы пробежим по Проспект-Парк и все, — предложила Кэтрин.

— Я надеюсь, там мы все же встретим Торпа.

— Да, это последнее возможное место встречи. Он несколько раз бегал со мной по этому маршруту и знает его.

— Хорошо. Мы будем с нетерпением ждать встречи с ним.

Они спустились по ступенькам в метро и в ожидании поезда встали на платформе подальше от края. Абрамс огляделся. После минутного молчания он заметил:

— И все же есть один процент вероятности того, что Питер работает исключительно в интересах правительства Соединенных Штатов.

Она тихо сказала:

— Я считаю, что соотношение здесь пятьдесят на пятьдесят.

— Вы очень великодушны. Но, как бы там ни было, я не стану убивать его, если останется хотя бы один процент сомнений.

Она резко повернулась к нему.

— Вы не посмеете сделать это ни при каких обстоятельствах.

— Почему же?

— Потому что у вас нет доказательств. Вы не имеете права…

— Подождите. Вы же сами говорили мне, что убьете даже своего ближайшего друга, если он окажется