– Кроме ракет, – пояснил он, – у Хрущёва были бомбардировщики и подводные лодки.

– Бомбардировщики можно сбить, а подводные лодки – утопить, – легкомысленно заявил собеседник.

– Можно. Но даже затопленная подводная лодка с атомным зарядом представляет немалую опасность.

– Какую же?

– Представьте, что её затопили у берегов США, а русский капитан перед гибелью успел запустить взрывное устройство. Произойдёт подводный атомный взрыв, возникнет цунами, которое смоет прибрежные города.

– Как в Атлантиде?

Бахман вздрогнул и более внимательно всмотрелся в лицо незнакомца. Сильно отвлекало его сходство с президентом Рейганом, но и с учётом этого собеседник не казался подозрительным. По всему, он действительно принадлежал к числу тех обывателей, которые свято верят в несокрушимость авианосца под названием Америка, а потому воспринимают любые сомнения в этом как личное оскорбление. Он сказал: «Как в Атлантиде»? Образ, который напрашивается. Но понимает ли он, каково было в Атлантиде?

– Да, – кивнул Бахман, – как в Атлантиде. В любом случае президент Кеннеди не рискнул бросить открытый вызов Советскому Союзу. Это сделал президент Рейган. И победил!

Бахман почувствовал, что теряет интерес к разговору. А может быть, это была защитная реакция – ведь он подошёл к опасной черте, за которой нужно молчать. Наверное, что-то такое ощутил и собеседник.

– Да, – сказал он неопределённо, – были когда-то времена. А теперь не понятно, где искать точку опоры, на что ориентироваться. Я эстонец, – вдруг признался человек, похожий на молодого Рейгана. – Это такая бывшая советская республика. Она недавно вышла из состава СССР и больше не подчиняется России.

– И как там теперь живётся? – спросил Бахман, испытывая немалое облегчение от того, что теперь не ему, а собеседнику придётся поддерживать разговор и делиться воспоминаниями.

– Кому-то хуже, кому-то лучше. Как везде. Бывает и радость, бывает и отчаяние. Иногда даже думаешь: а смыло бы всё, как в Атлантиде…

Он снова произнёс это слово. Один раз – случайность, два раза – закономерность? Бахман решил придерживаться здравого смысла, не поддаваться паранойе, но всё-таки прекратить этот затянувшийся разговор. Тем более, что и повод есть.

– Извините, – сказал он, – но мне нужно ненадолго отлучиться.

– Вы в туалет? – с непосредственностью провинциала поинтересовался собеседник. – Тогда я составлю вам компанию. Это пиво…

Посмеиваясь, он вслед за Бахманом отправился в мужскую комнату. Там было свободно, только один молодой человек, по виду в том возрасте, когда юноша превращается в мужчину, сосредоточенно мыл руки и разглядывал в зеркале свою унылую физиономию. Бахман шагнул к писсуарам и в ту же секунду услышал у себя за спиной, как незнакомец, похожий на Рейгана, сказал: «Пора!» Ещё через секунду Бахман понял, что фраза произнесена по-русски. Он начал поворачиваться, чтобы выразить своё удивление, но тут сердитый молодой человек, которого он принял за юношу, резво подскочил к переводчику и воткнул ему тонкую иглу в плечо, сквозь одежду.

– За что? – успел спросить Бахман и потерял сознание.

Пробуждение было мучительным. Отчаянно стучало в ушах, под левой лопаткой разлилась боль, зрение очень долго не удавалось сфокусировать на одной точке, а когда это получилось, весь остальной мир потерял чёткость, превратившись на периферии в смесь размытых цветных пятен.

Напротив себя, прямо в фокусе, Петер Бахман увидел Рональда Рейгана. Тот стоял и улыбался, а потом сказал:

– Добрый день, Питер. Ты узнаёшь меня?

Бахман не мог противиться этому голосу и этому вопросу.

– Да, – ответил он. – Добрый день, Рональд.

– Ты писал мне о каком-то проекте. Кажется, проект «Атлантида»?

– Да, я писал.

– Почему ты считаешь, что он представляет угрозу Америке? Расскажи мне подробнее об этом проекте.

– Это очень серьёзная угроза Америке. Несколько мощных атомных зарядов заложены у побережья. Если мы нападём на Россию, они будут приведены в действие. Америка будет уничтожена. Её смоют гигантские волны. Господин президент, ваша идея «крестового похода против империи зла» – самоубийство.

– Я так не считаю, Питер. Но если ты убедишь меня в обратном… Скажи, как могут подводные бомбы взорваться? Ведь для того, чтобы привести их в действие, необходимо ввести код. Откуда поступит этот код?

– Существует центр связи с подводными лодками в советском городе Вилейка. Я знаком с планами Пентагона. Вилейка – приоритетная цель на случай крупномасштабного конфликта. Этот город будет уничтожен в первую очередь. И тогда подводные заряды взорвутся.

– Откуда ты знаешь эти подробности?

– Я читал документы из сейфа капитана русской подводной лодки «К-129». Я принимал участие в операции по её подъёму с океанского дна. Я читал документы…

– Где теперь эти документы?

– Я уничтожил их по приказу директора ЦРУ Уильяма Колби.

– Кто-нибудь ещё знает о том, что центр в Вилейке и проект «Атлантида» связаны друг с другом?

– Нет.

– Почему? Ты должен был написать отчёт для Колби.

– Я написал его. Но скрыл упоминание о Вилейке.

– Почему?

– Потому что этого никто не должен знать.

Боль под лопаткой усиливалась, и Бахман почувствовал, что задыхается. Он широко открыл рот, но воздух стал таким плотным, что его приходилось буквально глотать.

Тут произошло нечто совсем невероятное. Рональд Рейган вдруг взял себя руками за подбородок, потянул, и его лицо сморщилось, утратило черты, а под ним открылось другое – совсем незнакомое Бахману.

– Вот и всё, – сказал по-русски человек, выдававший себя за Рейгана. – Мы сделали это, Денис.

– Поразительно, товарищ капитан, – послышался голос справа, из того места, где окружающий мир превращался в хаос. – Я, конечно, знал в теории, как это действует, но не ожидал подобного эффекта.

– Учись, Петров, пока я жив, – со смешком отозвался тот, кто выдавал себя за Рейгана. – Это тебе не по «тарелкам» пулять.

– Вилейка, – произнёс голос. – Странно. Головоломка оказалась проста, как дважды два. Это вполне логично разместить «кнопку» в Вилейке. Но, честно говоря, я ожидал большего. Помните, когда мы обсуждали возможные места размещения «кнопки», то Вилейка была на третьем месте в списке, после Москвы и Питера?

– Одно дело предполагать, другое дело – знать точно. В этом вся разница. И ради этого мы работаем.

– Ясно, товарищ капитан. Что будем делать с «клиентом»?

– Не в моих правилах убивать без причины. Пусть живёт. Введи ему нейтрализатор и витамины. Отвезём домой – проспится и ничего завтра не вспомнит… До свидания, господин Бак, вы нам очень помогли…

Почувствовав новый укол, Петер Бахман закрыл глаза. И умер. Просто не выдержало сердце.

Пресс-конференцию назначили на понедельник. Но и в оставшиеся дни не сидели без дела.

Раненного Стуколина определили в гарнизонный госпиталь. Там ему сделали срочную операцию, а потом, чтобы «запутать следы», отправили долечиваться в Институт Скорой Помощи.