— Я думаю, что ты пьяна.

— А я думаю, что ты — чудо. А еще я думаю, что я тебя люблю.

Она сделала порывистое движение, устремляясь к нему, и он вскрикнул, потому что ее шампанское выплеснулось в окно, а его — пролилось на пол.

— Ты не просто пьяна, а здорово пьяна. Посмотрите только на достопочтенную мисс Кизию Сен- Мартин!

— А почему бы мне не стать Кизией Джонс?

Она отодвинулась в угол, держа пустой стакан. Надув губы, ждала, когда он наполнит его снова. Он удивленно поднял глаза.

— Ты это серьезно или под парами, Кизия? Ему было важно это знать.

— И то и другое. Я хочу выйти замуж. Она выглядела так, будто собиралась добавить: «Вот так-то!» — но не сделала этого.

— Когда?

— Сейчас. Давай поженимся сейчас. Хочешь, полетим в Вегас? — При этой мысли лицо ее просветлело. — Или в Рено? Я никогда не была замужем. Ты знал, что я старая дева?

Она гордо улыбнулась, как будто открыла удивительный секрет.

— Господи, детка, ты пьяна!

— Ничего подобного. Как ты смеешь говорить мне такое!

— Потому что я выпил. Кизия, побудь хоть минуту серьезной. Ты действительно хочешь выйти замуж?

— Да. Прямо сейчас.

— Нет, не прямо сейчас, дурочка, а может быть, в конце этой недели. Это зависит от… Ну, посмотрим.

Неожиданное упоминание о надвигающемся суде осталось незамеченным, и он был рад этому. Она совершенно пьяна.

— Ты не хочешь на мне жениться? Кизия готова была заплакать пьяными слезами, а он еле держался, чтобы не рассмеяться.

— Я не хочу жениться на тебе, пока ты пьяна. Это аморально.

Довольная улыбка осветила его лицо. Господи, она хочет выйти за него замуж! Кизия Сен-Мартин, девушка, о которой пишут газеты. А он сидит в лимузине, в туфлях от Гуччи, направляясь в отель «Фермой». Он чувствовал себя как ребенок, которому подарили электрическую железную дорогу. — Леди, я люблю вас, даже если вы пьяны!

— Я хочу заняться любовью!

— О Господи! — произнес Лукас, закатив глаза.

Шофер сел за руль, спустя мгновение они тронулись с места. Никто из них не обратил внимания на неприметную машину, которая последовала за ними. Снова слежка… но они уже привыкли к этому. Это было постоянно.

— Куда мы едем?

— В «Фермой». Забыла?

— А не в церковь?

— Какого черта нам делать в церкви?

— Венчаться.

— А, в этом смысле… Потом. А как насчет помолвки?

Он взглянул на кольцо-печатку на своей руке. Он был очень рад подарку. Кизия заметила его взгляд и поняла, о чем он подумал.

— Ты не можешь дать его мне. Я тебе его подарила. Тогда это будет не настоящая помолвка.

Сильно клонясь на одну сторону, она бросила на него надменный взгляд.

— Я не думаю, что ты хочешь, чтобы это было по-настоящему. Ну да ладно. Раз это кольцо не подойдет, давай остановимся и купим тебе настоящее обручальное кольцо. Да, а что ты называешь настоящим? Надеюсь, что-нибудь поскромнее бриллианта в десять карат.

— Ну, это было бы пошло.

— Уже легче, — улыбнулся он, и она сменила надменный взгляд на улыбку.

— Мне хотелось бы что-нибудь голубое.

— А, вроде бирюзы? — поддразнил он, но Кизия была слишком пьяна, чтобы это заметить.

— Это было бы мило…

— Сапфиры тоже неплохо, но они ужасно дорогие. К тому же они трескаются. У моей бабушки был сапфир, который…

Он прервал поток ее красноречия поцелуем и нажал на кнопку, чтобы спустить стекло, отделяющее их от водителя.

— Скажите, здесь где-нибудь есть «Тиффани»?

Он хорошо разбирался теперь в названиях фирм. Для человека, который всего четыре месяца назад ничего в этом не понимал, он потрясающе быстро освоился с особым диалектом, на котором изъяснялись в высшем обществе: «Картье», «Парк Берне», «Гуччи», «Пуччи», «Ван Клиф» и, конечно, «Тиффани». Любимый всеми «Тиффани», где продавались бриллианты и другие не менее великолепные камни… Они, несомненно, найдут там что-нибудь голубое.

— Да, сэр. Есть «Тиффани». На Гран-авеню.

— Тогда давайте заедем сначала туда. Спасибо. Он снова поднял стекло. Этому он тоже научился.

— Боже мой, Лукас, мы действительно будем помолвлены.

Она улыбалась сквозь слезы.

— Да. Но ты останешься в машине. Представляешь, с какой радостью газеты сообщат: «В „Тиффани“ состоялась помолвка Кизии Сен-Мартин. Невеста была явно не в себе».

— Заметно пьяна.

— Прости меня.

Он осторожно забрал у нее пустой стакан и поцеловал. Они сидели обнявшись и тесно прижавшись друг к другу. С ее лица не сходила блаженная улыбка, а по его лйЩу было разлито давно забытое безмятежное спокойствие.

Так они въехали в город.

— Ты счастлива, милая?

— Очень.

— Я тоже.

Водитель остановил машину перед серым мраморным фасадом «Тиффани» на Гран-авеню. Чмокнув ее. Люк выскочил из машины, предусмотрительно напомнив о том, чтобы она не выходила.

— Я быстро. Не уезжай без меня. И ни в коем случае не вылезай из машины. Упадешь еще!

Потом, поразмыслив, он просунул голову в окно и погрозил пальцем перед ее слегка затуманенными глазами.

— И никакого шампанского!

— Иди к дьяволу!

Вбегая в магазин, он помахал ей через плечо. Не прошло и пяти минут, как он вернулся.

— Покажи, что ты купил!

Она была так возбуждена, что не могла усидеть на месте. В отличие от других женщин ее возраста это была первая помолвка в ее жизни.

— К сожалению, детка, мне ничего не понравилось, поэтому я ничего не купил.

— Ничего? Она сникла.

— Нет… и, честно говоря, все, что у них есть, мне не по карману.

— О, черт!

— Мне очень жаль, дорогая, — сказал он с удрученным видом и прижал ее к себе.

— Бедный Лукас, ты расстроился. Да не нужно мне никакого кольца!

Она улыбнулась, пытаясь говорить бодрым голосом, но после такого количества шампанского ей это удавалось с трудом.