спрут, который не выпускает свою добычу.

— Девочка, ты сейчас уже большая и должна знать: если тебе что-то не нравится — надо тихо и спокойно отойти в сторону, а не пробивать себе дорогу с боем. И никто не сможет остановить тебя. Неужели ты до этого еще не додумалась?

— Честно говоря, нет. Я никогда не думала, что у меня есть выбор.

— Конечно, есть. У всех нас всегда есть выбор, просто иногда мы этого не замечаем. Даже у меня с моей «мусорной кучей», как говорит Люк. Я могу уйти отсюда в любое время. Но я никогда этого не сделаю.

— Почему?

— Потому, что я нужен людям. И потому, что я люблю свою работу. Я чувствую, что не могу уйти, хотя на самом деле, конечно, могу. Просто не хочу. Может быть, и ты не хочешь покидать свой мир, еще не хочешь. Может быть, ты еще не готова. Там ты чувствуешь себя в безопасности. И почему бы тебе не чувствовать себя так? Там все привычно и знакомо, а раз знакомо, значит, легко и просто. Даже если все там пустое и никчемное, то это необременительная пустота, потому что привычная. А вот с чем ты можешь встретиться, уйдя оттуда, неизвестно. — Алехандро неопределенно помахал рукой, и Кизия кивнула, соглашаясь. Он все прекрасно понимал.

— Да, ты прав. Но сейчас мне кажется, я уже готова вылезти из этой клоаки. К своему стыду, должна признать — раньше я не была готова. Сейчас, в моем возрасте, уже пора подвести некоторые итоги и разобраться с тем, что осталось позади.

— Черт возьми, это всегда занимает много времени. Помнится, мне было уже тридцать, когда я наконец осмелился перестать быть маленьким чикано из латиноамериканских кварталов Лос-Анджелеса и переехать сюда, в Нью-Йорк.

Кизия с изумлением посмотрела на него.

— А сколько же тебе сейчас?

— Тридцать шесть.

— Ты совершенно не выглядишь на свой возраст.

— Может, и так. Но я его ощущаю. — Внезапно Алехандро рассмеялся своим бархатным смехом, и его теплые мексиканские глаза заискрились весельем. — Иногда я чувствую себя на все восемьдесят.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду… — Лицо Кизии вдруг посерьезнело.

— В чем дело, детка? — Про себя он уже понял, что случилось.

— Ты думаешь, с Люком все в порядке?

— В каком смысле? — спросил Алехандро.

Пусть только не спрашивает, думал он. Люк должен сам все ей объяснить, и, если он не сделал этого раньше… ему следует сделать это сейчас.

— Я ничего не знаю. Он такой… ну… такой самоуверенный, я думаю, это правильное слово. Я очень беспокоюсь за его друзей, за его жизнь и безопасность, за все. А его самого, кажется, ничто не волнует. — Кизия не смотрела на Алехандро.

— Да, его совершенно не волнует реальная опасность. Это же Люк!

— А ты не думаешь, что самоуверенность может в один прекрасный день подвести его? Например, позволить им его убить? — Мориссей никак не выходил у Кизии из головы. Мысли снова и снова возвращались к этому.

— Кизия, если у него какие-то проблемы, он нам расскажет.

— Да, расскажет, но только на следующий день после того, как потолок рухнет ему на голову. — Она уже слишком хорошо знала Люка. Что бы с ним ни происходило, он никогда не скажет ни слова до последней минуты. — До сих пор он никогда ни о чем не предупреждал меня.

— И не предупредит. Просто он такой, какой есть. Ты должна примириться с этим.

— Мне кажется, за это его и уважают.

Алехандро кивнул. Ему очень хотелось протянуть руку и коснуться Кизии. Но он не мог, не смел. Единственное, что ему было дозволено, — это говорить о Люке. Но так будет не всегда. Во всяком случае, он на это надеялся.

— И на этом, дорогие друзья, следует закончить наш рассказ. Благодарю за внимание. — Со вздохом облегчения Кизия откинулась на спинку стула. Они с Алехандро сидели в его офисе. Время летело совершенно незаметно. Они могли сидеть и трепаться часами. — Надеюсь, ты все уяснил?

Алехандро выглядел очень довольным. С Кизией так весело работать. Черт возьми, Лукас — счастливый человек, и он это знает.

— А ты не соблазнишься обедом в моем обществе? Ты должна подкрепиться, чтобы иметь силы успешно повышать мой интеллектуальный уровень после полудня. — Эта мысль его развеселила, и он добавил: — В той области, о которой ты говоришь, я ничего не смыслю. Черт, Кизия, если ты нам устроишь хотя бы мало-мальски приличное паблисити, это может очень многое изменить в нашей жизни. По крайней мере обеспечит благосклонное внимание общественности к нашему центру. Это величайшая проблема на сегодняшний день. Как ни странно, но нас ненавидят даже больше, чем администрацию в Сити-Холле. Мы должны использовать любую возможность.

— Похоже на правду.

— Может, после твоего выступления что-то изменится.

— Надеюсь. Нет, я правда на это надеюсь. А что ты говорил насчет обеда?

— Все к твоим услугам. Я бы организовал обед прямо здесь, в Гарлеме, но тогда Люк убьет нас обоих. Полагаю, ему совсем не улыбается, чтобы ты задерживалась в этой части города.

— Ты сноб.

— Ну нет. И Люк на этот раз все-таки подумал головой, а не… Кизия, он прав. Появляться здесь опасно. Очень опасно.

Кизию забавляла их с Люком забота о ней. Ну как же, два крутых парня оберегают хрупкий цветок.

— Ладно, ладно, Алехандро. Я все поняла. Люк уже прочитал мне целую лекцию по телефону. Он хотел, чтобы сегодня я прикатила сюда на лимузине.

— И ты приехала? — Глаза Алехандро стали в два раза больше. Для местных жителей это было бы слишком.

— Конечно, нет, я еще не сошла с ума. Я приехала на метро. А вот ты точно спятил, если мог такое предположить. — Они расхохотались. Кизию радовало, что их отношения позволяют им дружеские пикировки. Алехандро был очень привлекательным человеком, умел глубоко сопереживать и в то же время всегда был готов пошутить. Но больше всего Кизию притягивали к нему доброта и умение разбираться в людях. Да, он был прав, прошлое — это часть ее жизни, но оно не должно мешать ей жить дальше. Роскошь, деньги — все это ушло, перестало быть главным в жизни, оказавшись неспособным помочь ни в каком деле. И помешать тоже. Кизия была очарована Люком, и ничто не могло их разлучить. Да, они были из разных миров. Ну и что? Она — Кизия Сен-Мартин, а он — Лукас Джонс, и они любят друг друга. Пришло время, и они повстречались. Что будет дальше? Этот вопрос Кизию совершенно не волновал, и Люка скорее всего тоже.

— Эй, Кизия, скажи-ка мне… что ты думаешь по поводу обеда в «Виллидж»?

— В итальянском ресторане? — Когда-то они были там с Люком и наелись так, что паштет, казалось, вот-вот полезет из ушей. А за день до этого Кизия готовила для Люка спагетти. С тех пор итальянская кухня стояла у нее поперек горла. — Нет, ни за что! К черту итальянцев! Это пристрастие Люка. Только в испанский. Я знаю великолепное местечко.

— Честно говоря, я продал бы душу за порцию burrito. Ты не понимаешь, чего стоит мексиканцу жить в этом городе. Кошмар. Одна пицца да пицца. — Алехандро сделал зверское лицо.

Кизия снова рассмеялась, и они отправились обедать.

— Ну согласись — ведь это фантастика! — Кизия трудилась над tostada, в то время как Алехандро поглощал paella.

— Совсем недурно, должна признать, и совсем не похоже на fettuccino.

— Этим рестораном заправляет мексиканский бандит и его старуха жена, аристократка древнего рода из Мадрида. Великолепная комбинация, правда?

Кизия улыбнулась и отпила немного вина. Прекрасный вечер. Она наслаждалась обществом Алехандро,