стучит молотком сосед, настилая дранку на крышу сарая. Сливаясь, эти звуки преображались в музыку. И видел он сейчас тоже необыкновенно ясно. Заборы, стены, сараи грузно проступали сквозь желтизну послеполуденного воздуха, но и они преобразились. Все вокруг стало другим. Стайка воробьев ссыпалась в пыль, эакопошилась там в поисках крошек, а потом взлетела вверх, будто серый змеящийся шарф. Адам снова перевел взгляд на брата. Он потерял ощущение времени и не знал, сколько уже так стоит.

Время, оказывается, не сдвинулось с места. Карл еще возился все с тем же большим камнем. А сам Адам еще даже не успел выдохнуть тот глубокий вдох, который он задержал в груди, когда время остановилось.

Внезапно он понял, что радость и грусть — части единого целого. Храбрость и страх — тоже неразрывны. Он поймал себя на том, что мурлычет какую-то незамысловатую мелодию. Повернувшись, прошел через кухню, остановился на пороге спальни и поглядел на Кэти. Она слабо улыбнулась. «Да ведь она ребенок, — подумал он. Беззащитное дитя!» — И его переполнила любовь.

— Пойдешь за меня замуж?

Лицо ее напряженно застыло, пальцы судорожно сжались.

— Я не прошу ответа сию минуту, — сказал он. — Просто хочу, чтобы ты подумала. Но если согласишься, я сумею тебя защитить. И никто тебя больше не обидит.

Кэти мгновенно пришла в себя.

— Подойди ко мне, Адам. Сядь, пожалуйста. И дай руку. Вот так, хорошо. — Она взяла его руку и прижала к своей щеке. — Милый ты мой, — сказала она прерывающимся голосом. — Радость моя. Ах, ты веришь мне! Обещай, что выполнишь одну мою просьбу. Обещай, что ничего не скажешь брату.

— О чем? О том, что я сделал тебе предложение? Но что тут скрывать?

— Не в том дело. Я должна подумать, хотя бы до утра. А может, и несколько дней. Ты позволишь мне не спешить с ответом? — Она поднесла руку ко лбу. — Понимаешь, мне трудно сосредоточиться. А я хочу, чтобы была полная ясность.

— Но как тебе кажется… ты могла бы за меня пойти?

— Адам, милый, не торопи меня. Дай мне в себе разобраться. Умоляю тебя, дорогой.

Он с усилием улыбнулся.

— Только не очень тяни. А то, знаешь, как с кошками бывает: заберутся на дерево, на самый верх, а вниз уже не слезть — со мной сейчас примерно то же самое.

— Просто дай мне подумать. И… ты очень хороший, Адам.

Он вышел из дома и зашагал в конец поля, туда, где брат ворочал камни.

Когда он ушел, Кэти встала с кровати и, пошатываясь, добрела до комода. Нагнувшись к зеркалу, она вгляделась в свое отражение. Лоб у нее был все еще забинтован. Она чуть приподняла повязку и увидела край воспаленного багрового рубца. Она уже знала, что выйдет замуж за Адама; она решила это еще до того, как он сделал ей предложение. Она жила в страхе. Ей были нужны деньги и поддержка. Адам даст ей и то и другое. И она сумеет прибрать его к рукам, в этом она не сомневалась. Выходить замуж она не хотела, но замужество на время обеспечит ей безопасность. Настораживало только одно. Адам относился к ней с теплотой, которая была ей непонятна, потому что сама она не чувствовала к нему ничего, как, впрочем, и ко всем остальным, с кем сводила ее жизнь. А мистер Эдвардс по-настоящему поверг ее в ужас. Потому что то был единственный раз, когда она утратила власть над происходящим. И она твердо дала себе слово, что такое с ней не повторится никогда. Представив, что будет говорить Карл, она мысленно усмехнулась. Их с Карлом роднило многое, она это чувствовала. Пусть себе подозревает, что хочет, — ей все равно.

Когда Адам подошел ближе. Карл разогнулся и потер поясницу, разгоняя боль в уставшей спине.

— Черт, сколько же тут камней! — сказал он.

— В армии один парень мне рассказывал, что в Калифорнии есть такие долины — на сотни миль тянутся, где не то что валуна, даже маленького камешка не найдешь.

— Не камни, так что-нибудь другое, — сказал Карл. Не бывает, чтобы все как по маслу. На Среднем Западе — саранча, еще где-то — ураганы. А тут десяток камней, эка важность.

— Наверно, ты прав. Я подумал, может, тебе пособить надо, вот и пришел.

— Спасибо. Я уж решил, ты так и будешь всю жизнь сидеть с этой кралей, за ручки держаться. Долго еще она собирается у нас гостить?

Адам уже готов был признаться, что сделал Кэти предложение, но что-то в голосе Карла остановило его.

— Да, кстати, — сказал Карл. — Тут недавно проходил Алекс Платт. С ним такая история вышла, не поверишь. Он нашел целое состояние.

— Как это?

— Знаешь то место на его участке, где кедровая роща? Возле самой дороги, знаешь?

— Знаю. Ну и что?

— Алекс как раз шел через эту рощу вдоль своего забора. На кроликов охотился. И нашел чемодан — мужские вещи, все очень аккуратно сложено. Правда, от дождя они насквозь промокли. Видно, давно там валялись. А еще нашел деревянную шкатулку, она была на замок заперта. Он ее взломал, а в ней без малого четыре тысячи долларов. И еще нашел сумочку. Но пустую.

— И что, нигде никакой фамилии?

— Это-то и самое странное. Ни одной метки — ни на белье, ни на Костюмах. Похоже, тот человек не хотел, чтобы его выследили.

— Алекс решил оставить деньги себе? — Он их отнес шерифу, тот даст объявление, и, если никто не откликнется, все достанется Алексу.

— Владелец наверняка отыщется.

— Я тоже так думаю. Алексу я, правда, не сказал. Он на седьмом небе от счастья. Но странно, что никаких меток — и не то чтобы срезаны, а даже нашиты не были.

— Это очень большие деньги, — сказал Адам. — Кто нибудь обязательно за ними придет.

— Алекс тут долго со мной калякал. Ты ведь знаешь, его жена любит по гостям ходить… — Карл замолчал. Адам, — наконец сказал он, — мы должны поговорить. И так уже весь округ судачит.

— О чем? Ты про что?

— Да все про то же, черт побери! Про нее. Нехорошо это, когда в доме у двух холостых мужчин девушка поселилась. Алекс говорит, женщины в городе уже чешут языками почем зря. Адам, нам так нельзя. Мы все-таки здесь живем. Негоже нам себя позорить.

— Ты что же, хочешь, чтобы я больного человека на улицу выгнал?

— Я хочу, чтобы ты от нее отделался… хочу, чтобы ее не было в нашем доме. Не нравится мне она.

— Ты ее с первого дня невзлюбил.

— Да, правильно. Я ей не верю. В ней есть что-то такое… что-то… даже не знаю, что именно, но мне это не нравится.

— Сделаем так, — медленно сказал Адам. — Потерпи еще неделю, а через неделю я решу, как с ней быть.

— Обещаешь?

— Да, обещаю.

— Что ж, хотя бы так. Я через Алекса передам его жене, а уж она разнесет по всему городу. Господи, до чего же хорошо будет, когда мы снова останемся вдвоем. А память к ней небось так и не вернулась?

— Нет.

Пять дней спустя, когда Карл уехал закупить корм для телят, Адам подогнал бричку к крыльцу кухни. Он помог Кати усесться, укутал ей ноги одеялом и еще одно одеяло набросил ей на плечи. Приехав в окружной центр, они пошли к мировому судье, и тот их поженил.

Карл к их возвращению был уже дома. Когда они вошли в кухню, взгляд его помрачнел.

— Я думал, ты отвез ее на станцию и посадил в поезд.

— Мы поженились, — просто сказал Адам.

— Поженились?!

— А почему бы нет? Я что, не могу жениться?

Кэти быстро прошла в спальню и закрыла за собой дверь. А Карл уже бушевал: