«Время вопросов…» – Фессу показалось, что его собеседница чуть усмехнулась.

– Почему бы и нет? Если уж я тебе так нужен1 «Ты нужен не мне. Ты нужен этому миру. Людям и He- людям. Всем, кто живёт и чувствует».

– Хватит общих слов! – отчаянно выкрикнул Фесс. – Когда нанимаешь слугу, обычно чётко объясняешь ему, в чём будет состоять его работа. Иначе он с ней не справится. Так что, ты хочешь, чтобы я принял твою Силу и обратил Эвиал в один кровавый хаос? И чтобы ты потом заняла то, что останется, превратив всё в себя, сделав всё своей частью? Так? Я прав?

«Нет, – прошелестело в ответ. – Ты должен понять сам. Но ты уже мой. Ты можешь войти в Чёрную Башню».

– Какую Башню? О чём ты?! – заорал некромант, теряя последние остатки терпения.

Молчание. Лишь рассеивается залегший по углам мрак. Да валяется на камнях иззубренный стилет.

– Фесс! – отчаянный крик Миройи. Эльфийка одним прыжом оказалась рядом, повисла у него на шее.

– Что тут было? Кто тут был?

– Лучше тебе об этом не спрашивать, – хрипло

проговорил некромант. – Одна… одна моя старая знакомая. Всё норовит зазвать меня к себе в гости, подсматривает, подслушивает…

– Подсматривает? Даже когда ты с кем-нибудь целуешься? – Эльфийка скорчила гримаску. – Фи, как некуртуазно. Как невежливо и невоспитанно. От великих Сил, по крайней мере, ожидаешь цивилизованного поведения – иначе никакие они не великие и не Силы, а просто… – она запнулась, подыскивая словцо пообиднее, – просто мелкие жулики!

Фесс потерянно молчал. Неподвижно и так же молча лежал пленник на полу.

Эльфийка наморщила лобик, пристально взглянула на связанного инквизитора, на Фесса, потом снова на инквизитора…

– Ты не смог.

– Не смог… – эхом откликнулся некромант.

– А серые приближаются…

– Пошли на приступ? – изумился Фесс. – Не может быть! Почему же никого не прислали ко мне?

– Не поняли ещё, – пояснила эльфийка. – Полки стоят на месте. А вот их маги – нет. Надо действовать, Неясыть. Иначе будет поздно.

– Я знаю…

– Погоди… – прищурилась Миройя. – Я чувствую след… чего-то знакомого… А… теперь… понятно… – Она зажмурилась, несколько раз глубоко вздохнула. – Послушай, Неясыть… не надо тебе его резать.

– Силу больше взять неоткуда. С теми крохами, что у меня оставались, только стрелы и распылять. А чтобы справиться с Этлау, знаешь, сколько мощи потребуется? Впрочем, нет, откуда ж тебе знать…

– Почему ты так думаешь? – обиженно возразила эльфийка. – Как раз очень хорошо понимаю. Или ты забыл, что у нас был договор со святыми братьями? Чтобы сокрушить Этлау, надо куда больше, чем у тебя сейчас… или чем то, что ты сумел бы взять у этого несчастного. – Она внезапно вновь обняла его, дивные глаза оказались совсем рядом. – То, что тебе надо… возьми у меня.

Фесс замер. То, что говорила Миройя, было совершенно, абсолютно невозможно. Своими руками резать её?..

– Именно, – она резко тряхнула головой. – У меня. Без гнева и ужаса. Возьми Силы не на злой стороне. Не умножая горе и ненависть. Возьми у той, что согласна дать это добровольно. И как знать, может, Госпожа и отступится.

– Госпожа? – только и смог выговорить Фесс.

– Мы в Вечном лесу называем её Госпожой. Среди магов Ордоса она же известна как Западная Тьма. Хватит, не разводи разговоры, сударь мой некромант! – Миройя решительно встала в середину фигуры, небрежно, точно куль с мукой,, отпихнула в сторону связанного инквизитора. Она не задавала вопросов и ничего не боялась – Фесс не чувствовал ни грана её страха.

Был тот миг, когда рушатся все и всяческие преграды, запреты и законы. Наверное, впервые в истории некромантии жертва добровольно предлагала себя для обряда. И, наверное, также впервые бесстрашно смотрела на раскрытую сумку Фесса с тускло поблёскивающими пыточными инструментами.

– Будет очень больно, – коротко бросил Фесс. Эльфийка не дрогнула, она оставалась совершенно спокойна. Совершенно, убийственно спокойна.

– Тебе нужна боль, – она не спрашивала, она утверждала. – Тебе нет нужды выяснять, кто против тебя. Ты догадался и так. Или знал с самого начала. И теперь собираешь силы для удара. Одного-единственного. После чего у скамаров и… у моих подруг… появятся шансы.

– Верно, – Фесс тяжело взглянул в глаза Миройе. – У них появятся шансы. Но ты, надеюсь, понимаешь, что у нас с тобой их почти не будет?

Эльфийка молча кивнула.

– Представь этого типа. Всё, что только сможешь. Никакой магии, только то, что сама чувствуешь. И… протяни левую руку. Будет… будет больно.

– Я умею терпеть.

– А тут терпеть как раз не надо, – буркнул некромант. – Мне твоё терпение ни к чему.

– Могу визжать, как селянка, – улыбнулась эль-фийка.

– Лучше визжи, – угрюмо кивнул некромант. – Понимаю, ради всех этих скамаров… – Ради них и ради других, которых здесь нет. К счастью, – покачала головой Миройя. – Ради Вечного леса. Ради Нарна, хотя мало кто из моих сородичей поддержал бы такое. Хватит, не будем терять времени. Режь, некромант!

Тёмное остриё коснулось белоснежной кожи. Эльфийка вздрогнула, но не закричала и уж, само собой, не завизжала. Но зато Фесса в тот же миг накрыло волной её боли – Миройя сама усиливала в себе эту боль, вздымая её, словно сверкающий клинок, вспарывая ею саму себя.

Сила сама шла в руки некроманта. Классический, веками опробованный метод. По белой руке эльфийки быстро сбегают ярко-красные струйки. Капли срываются с тонких пальцев, устремляются вниз, дробясь о плиты, орошая вычерченное Фессом тончайшей алой пылью.

Сила, Сила, Сила штормовыми волнами гуляет по тесной пирамиде. Лицо Миройи искажено, она шатается, но и не думает отстраниться от острия в руке Фесса.

А некромант чувствует, как по его собственному лицу начинают катиться слезы.

То, что замышлялось как простая разведка, вдруг обратилось генеральным наступлением. Звезда полыхнула тёмным пламенем, по стенам пирамиды побежали трещины.

– Бей! – выкрикнула Миройя, не двигаясь с места. Её трясло от боли, из громадных глаз тоже бежали слезы.

И он ударил.

Пирамида треснула, в разные стороны полетели глыбы, на лету дробясь и распадаясь мелкой крошкой. Волна тёмного пламени вырвалась из пирамиды – словно тут расцвёл невиданный гигантский цветок.

А с глаз некроманта, вскинувшего нестерпимо горячий посох над головой, в этот миг словно спала пелена. Он увидел плотное кольцо, удавкой охватившее некрополь; увидел прямоугольники конницы, ждущие в неправдоподобно правильном строю, воздетые пики пехотинцев, укрытых за барханами и тоже ждущих, ждущих с каким-то убийственным, неиссякаемым, нечеловеческим терпением. А ещё дальше – окружённые ещё более плотным строем отборных телохранителей, стояли те самые маги – дважды двенадцать подмастерий, пять магов помогущественнее и один, в самой середине…

Разумеется. Ты не ошибся, Фесс. Святой отец Этлау собственной персоной. Лица не видно, но теперь это и не нужно. Ты еще не ощутил занесённый над тобой клинок, господин экзекутор какого-то там ранга?

Тёмное пламя, гребень взметнувшейся над песками незримой огненной волны обрушивается вниз.

Фесс летит, летит над пустыней, сжимаясь в кулак, превращая себя в грозный, дробящий стены и сокрушающий крепостные ворота таран. Ты опоздал, Этлау. Не знаю, откуда и от кого проистекает твоя нынешняя Сила, – но посмотрим, что ты сумеешь сделать против этого?!

Этлау вскинул голову. Резким, каким-то нечеловечески-змеиным движением. Лица его Фесс по-прежнему не видел, заметил лишь – хотя вернее будет сказать «ощутил» – движение собственной магии инквизитора,