Всё логично. Вот только всё равно остаётся непонятным, что они собрались делать – в смысле, во имя чего? Какую тайну скрывает чёрный обелиск?

Фесс разочарованно покачал головой. Тайна требовала основательно подготовленной, хорошо продуманной атаки. Её не возьмешь с наскока… и кто знает, не является ли избранный неведомыми салладорскими магами подход единственно возможным?

Некоторое время спустя некромант вернулся к ожидавшим его скамарам.

– Ничего не могу сказать. Опасности, во всяком случае, нет.

– Тогда будем ждать, – решил вожак.

Они повернули назад.

Скамары в считанные минуты рассыпались по пустыне и словно растворились в песчаных просторах. Как только покажется караван, они поднимут тревогу.

Началось ожидание. Насколько скамары опередили караван? Сколько дней придётся тут провести? Главарь скамаров сперва говорил что-то о том, чтобы «перехватить», – какое уж там. Хорошо бы дождаться.

Минул день, настала ночь. Фесс заставил себя лечь, заставил себя забыть о чёрном обелиске. Ему показалось, что он засыпает – хотя и трудно заснуть в мёртвой тишине, когда даже лошади, похоже, дали обет молчания. Ни ветерка, ни шороха, ни звука. С главарём и Фессом осталось много воинов, но некромант готов был поклясться, что они все уже умерли, мертвы много веков в этом мёртвом и неизменном мире, где даже песчаные барханы, самой судьбой обречённые менять облик по прихоти вечно дующего ветра, застыли в оцепенении.

И потому, когда скамары внезапно встрепенулись, Фессу показалось, что сам этот мир встал дыбом, опасно кренясь и распадаясь на части.

…Они осторожно высунули головы из-за песчаного гребня. Невдалеке через пустыню тянулась тонкая вереница факелов. Огоньки плыли медленно и торжественно, словно уверенные в победе, поступью королей, входящих в полный согнутых спин зал.

– Полсотни верблюдов, десятка три людей, охранников нет как нету, – торопливо докладывал главарю дозорный скамар. – Идут, головы никто не повернёт. Нас не заметили – они даже собак с собой не взяли.

– Собак не взяли?.. Гм, – вожак посерьёзнел. – Не люблю караваны, которые без сторожевых псов ходят. Не иначе какую-то пакость в запасе имеют. Ну, сударь некромант, что скажешь? Ударить сейчас по ним или поближе подпустить?

Фесс подавил первое и естественное желание ответить: «Конечно, сейчас!». Он некромант, а не странствующий рыцарь. Сфайрат долго и едва ли не тщетно пытался втолковать ему это. Это не индульгенция, не патент на вседозволенность – это тяжкие муки совести, это обязанность поступать так, как, возможно, никогда не рискнули бы поступить другие, это совершать меньшее зло во избежание большего, хотя, конечно, даже самое малое зло все равно остаётся злом.

– Погодим, – сухо и хрипло сказал Неясыть. – Посмотрим. Надо окружить котловину. Пусть все приготовят луки. Я должен понять, что они станут делать.

Какой-нибудь странствующий рыцарь точно попытался бы разделать тебя на жаркое, – мельком подумал Фесс. – Рисковать невинными жизнями – а как долго ты собираешься ждать, некромант ?Для чистоты опыта – до первой жертвенной крови, чгПо прольётся на чёрный обелиск ?

Караван приближался. Величаво плыли огоньки факелов. Стал слышен мерный перезвон унылых колоколец на шеях верблюдов, люди же шли в молчании. Фесс различал их длинные полотняные одежды, в руках у многих – короткие копья.

Повинуясь команде вожака, скамары ничем не выдали своего присутствия. Караван беспрепятственно перевалил через последний бархан и спустился в котловину.

Люди воткнули в песок невысокие.факелы-шесты, зажгли их. Котловина осветилась трепетным рыжим пламенем. И только теперь некромант сумел разглядеть то, что искал.

Клетки. Клетки с пленницами, .каждая подвешена между парой верблюдов. Негромко переговариваясь, люди сгрузили клетки на песок. Двигались они неторопливо, размеренно, никуда не торопясь – словно обычные возчики, доставившие на склад не требующий особого внимания груз типа брёвен или кирпича.

Рядом с Фессом тревожно шевельнулся главарь скамаров – не пора ли? Скажи, некромант?..

Нет, не пора. Ещё есть немного времени. Скамарские луки смотрят в спины караванщикам. Один миг, стремительный полёт стрелы – и эти люди лягут лицами в песок. Он обязан ждать. Он должен понять, что тут затевается!

Всего клеток оказалось пять. Фесс слышал, как звякает железо, как скрипят петли, видел, как из клеток одну за другой вытаскивают тонкие, скорчившиеся фигурки. Строят их в линию. Несколько караванщиков вскарабкались к чёрному обелиску, поставили там пять факелов, шестой укрепили прямо на острие камня.

Фесс прищурился. Факелы расположились пятиугольником, так что в него прямо-таки идеально вписывалась пятилучёвая звезда, один из классических символов ритуальной некромантии и вообще Тёмной магии.

Пришедших с караваном людей, как правильно оценили скамары-дозорные, всего было около трёх десятков. Ни один не выглядел бойцом, короткие копья скорее смахивали на церемониальное, парадное оружие, чем на настоящее боевое.

Они не смогут продержаться против без малого сотни скамаров и нескольких секунд. Исход дела предрешён задолго до его начала.

Фесс ждал. Караванщики неторопливо расставляли на песке какие-то тёмные предметы, не то миски, не то горшки, несколько человек, взобравшись на красный камень, замеряли высоту звёзд, другие чертили на песке вокруг красной скалы какую-то сложную геометрическую фигуру.

Сомнений не было – здесь готовится кровавый ритуал. Фесс не мог пока узнать контуры заклинания, но чем дальше, тем холоднее и неуютнее становилось у него на душе. Пятнадцать эльфиек, среди них и те, кого он попытался спасти в Агранне. Непонятная магическая фигура на песке, многолучевая звезда, но неправильная. Это было странно – классическая некромантия.требовала идеальной симметричности. Однако караванщики не производили впечатления людей, не знающих, что они делают. Значит, это нарушение допущено сознательно… если только в исходные свитки не вкралась ошибка или прямая ложь.

Фесс закусил губу. Он должен, он обязан это понять!

Семнадцать лучей. Первый, третий, пятый, седьмой и девятый гораздо длиннее остальных. Эти лучи вроде как сориентированы по сторонам света… если я не ошибаюсь… девятый луч указывает отчего-то на северо-запад. Что это может значить? Остальное не лучше. Лучи короткие, где-то они сгрудились, где-то, напротив, расположены шире обычного. Что за ерунда? Такая, с позволения сказать, «фигура» не даст ничего, кроме опасного дисбаланса вовлечённых в ритуал энергий, запросто разворотит всё вокруг…

Стоп! А может, именно этого они и добиваются? Именно к этому и стремятся? Взорвать скалу, разрушить основание под чёрным обелиском, добраться до… Ответа на последний вопрос Фесс, само собой, не знал.

Внизу, в котловине, люди зажигали всё новые и новые факелы. Вспыхнули огоньки в расставленных на земле горшках. В пересечения линий ложились малопонятные свёртки – некромант мог предположить, что там такие же точно ингредиенты, которые использовал и он сам, когда надо было построить гекса– или гепта-грамму.

Тем временем стоявший возле чёрного обелиска человек в белой свободной одежде, с большой астролябией в руках бросил последний взгляд на небо – и что-то резко, повелительно крикнул. Слов Фесс не понял – но выкрик был гневный, похоже, что-то вроде «Быстрее, лентяи!». И действительно, остальные караванщики после этого задвигались заметно ретивее.

Наконец всё было готово. Три десятка караванщиков в белом выстроились кругом у подножия красной скалы. Трое остались у обелиска.

Двое грубо вытащили из линии первую эльфийку, заломили несчастной руки, поволокли вверх… Человек у обелиска спрятал астролябию и вытащил кривой, хищно блеснувший в отсвете факелов нож.

Медлить больше нельзя.