действие. Она открыла глаза. Нимб вокруг головы леди Кимбалл фосфоресцировал, искрился, переливался различными цветами.

– Конечно, леди Кимбалл. Простите меня за невежливость. Мне не следовало покидать вас.

– Лондон плохо действует на любого, кто вырос в деревне.

Леди Кимбалл села на скамью рядом с Мэриан. Невысокая, ненамного выше Мэриан, с небрежно сколотыми каштановыми волосами, она казалась невозмутимо спокойной. Взглянула на спящую собаку.

– Горацио, кажется, сразу вас полюбил. Для него это необычно. А Серого Призрака – нашего кота – вы, похоже, просто околдовали.

– Я люблю животных.

Мэриан погладила мягкую пушистую шерсть кота. Интересно, Роксана и Рыжик по ней скучают? Если повезет, через неделю она будет дома. Но сначала надо научиться сдерживать себя. В женщине, которая не умеет справляться с простейшими бытовыми проблемами, нет ничего привлекательного.

Леди Кимбалл наклонилась, погладила Горацио. Тот застонал от блаженства.

– Если вы не возражаете, свадьба состоится здесь, в нашем доме, послезавтра.

Мэриан кивнула с чувством облегчения:

– Да, мне бы хотелось, чтобы все прошло тихо и спокойно, леди Кимбалл.

– Называйте меня Ребеккой. – Она прислонилась спиной к стволу дерева и заговорила задумчиво: – Молодой девушкой я оказалась замешана в скандальную историю и потом долго жила в этом доме в полном уединении. Выходить из одиночества, снова возвращаться в общество оказалось очень тяжело.

Мэриан наклонила голову набок.

– И как вам это удалось?

– С трудом. Кеннету пришлось вытаскивать меня на первый бал буквально силой. Я визжала и брыкалась.

– Теперь я понимаю, почему они с Домиником стали друзьями.

– Да, в них есть что-то общее. Помню, даже в присутствии Кеннета, который от меня не отходил, первое появление в свете оказалось просто ужасным. Все смотрели на меня, шептались за моей спиной, даже оскорбляли в лицо. Однако друзья Кеннета приняли меня ради него, и вскоре я уже была рада, что вернулась в свет. Конечно, в своей студии на чердаке я чувствовала себя в большей безопасности, но там не было никакого разнообразия.

Значит, друзья Кеннета в свое время помогли Ребекке, и поэтому теперь она делает то же. самое для совершенно постороннего человека. Это очень великодушно с ее стороны, и все же ситуация немного другая.

– Боюсь, что мой путь до выхода в свет окажется гораздо более долгим, чем ваш.

– Более долгим и, безусловно, более трудным, – спокойно произнесла Ребекка. – Но если хватает решимости и есть надежный попутчик, любое путешествие возможно. Вы сделали правильный выбор. Добрее и терпимее человека, чем Доминик, я не встречала. Кроме Кеннета, конечно.

Ребекка права: Доминик святой. Столько понимания, столько терпимости… Пожалуй, он даже слишком хорош для женщины, которая ведет себя почти как язычница. Ребекка прервала ее мысли:

– У вас есть какое-нибудь пожелание к свадьбе? Или, может быть, хотите спросить о чем-нибудь? Мэриан поняла, что она имеет в виду.

– Вы хотите преподать мне урок касательно супружеских обязанностей? Один стеснительный генерал в Шропшире уже пытался это сделать.

– Никаких уроков, если только вы сами об этом не попросите. Я хочу предложить вам платье, которое вы сможете надеть на свадьбу. У нас с вами почти один размер. У меня есть одно такое, что вам прекрасно подойдет.

– Благодарю вас. – Мэриан почувствовала, как слезы обожгли глаза. В последние дни она совсем разучилась сдерживать чувства. – Вы слишком добры к совершенно посторонней сумасшедшей женщине.

– А по-моему, вы нормальнее многих моих знакомых художников. – Ребекка поднялась на ноги. – Оставайтесь здесь, сколько захотите. Когда скажете, вас отведут в тихую комнату в дальней части дома.

– Благодарю вас, – снова повторила Мэриан, не зная, что еще добавить. Она протянула руку, коснулась руки Ребекки. – Я рада, что Доминик привез меня сюда.

Ребекка ответила теплым пожатием.

– Надеюсь, мы вас еще увидим. Доминик для нас почти как член семьи. А значит, и вы тоже. – Ребекка вгляделась, заметив выцветающий браслет менди на запястье Мэриан. – Что это?

– Менди. Рисунки, наносимые хной, очень распространены в Индии и других странах Востока.

Глаза у Ребекки загорелись, как у девочки-школьницы Она снова опустилась на скамью.

– Как интересно! Расскажите об этом побольше. Они имеют какое-то особое значение? Можно достать хну здесь, в Лондоне?

Улыбаясь, Мэриан начала рассказывать. Хорошо, что можно поделиться хоть чем-нибудь в ответ на все, что дали ей эти люди.

Когда Мэриан вернулась из сада, Доминик с чувством облегчения отметил, что она выглядит почти такой же, как всегда, несмотря на очевидную усталость. Она лишь мельком взглянула на него и попросила, чтобы ей подали легкий ужин в комнату: она хочет пораньше лечь спать.

Доминик и сам очень устал. К тому же ему не хотелось нарушать обычный распорядок жизни этого дома. Поэтому он тоже удалился вскоре после обеда. Однако, прежде чем уйти к себе в спальню, он решил посмотреть, как чувствует себя Мэриан В ответ на осторожный стук раздалось приглашение войти. Она сидела на подоконнике, обхватив руками колени, глядя на долгий летний закат. Полосатый серый кот как оказалось, проследовал за ней в комнату и теперь неспешно доедал остатки ее ужина.

– Надеюсь, ты тоже поела чего-нибудь, пока Серый Призрак не захватил твою тарелку.

Доминик поцеловал Мэриан в макушку и сел на стул у окна. Ее босые пальцы выглядывали из-под подола платья.

– Мы с ним заключили сделку, – ответила она, не глядя на него. – Мне досталась первая половина ужина, ему вторая.

– Ты чувствуешь себя лучше?

Она кивнула, все так же глядя на городской сад, а может быть, на крыши Мейфэра.

– Но моя жизнь так изменилась, иногда кажется, что все это мне снится.

Некоторое время он вглядывался в ее профиль.

– Ты сожалеешь об этих изменениях? Она долго молчала.

– Наверное, нет. Я многое узнала и многое получила. Но до твоего появления я чувствовала себя счастливой, не зная, что теряю в жизни. Я не могу понять, что лучше – если бы все оставалось по-прежнему или… Не знаю.

Он невольно поморщился, как от боли. Он всегда предпочитал честность, однако сейчас ему стало больно. Неужели она не рада тому, что в ее жизни появился он, Доминик!

Он попытался говорить спокойно, без вызова.

– Изменения все равно произошли бы, раньше или позже. Лорд Эмуорт – единственный, кто мог защитить тебя от клиники, а он старше Грэма и слабее здоровьем.

– Возможно, Уорфилд был только сном. Счастливым сном.

– А сейчас ты чувствуешь себя несчастной? Она вздрогнула.

– Я чувствую себя… подавленной.

Чтобы утешить ее, да и себя тоже, он встал, взял ее на руки, снова опустился на стул, посадив ее к себе на колени. Она вздохнула, положила голову ему на плечо, прильнула к нему. В наступивших сумерках он гладил ее по спине, ощущая знакомую тяжесть ее тела, знакомый запах, знакомое тепло, успокаиваясь от этого ощущения.

Однако он должен ей кое-что сказать.

– Мэриан, еще не поздно отменить бракосочетание, если ты действительно не хочешь быть моей женой. Можно придумать что-нибудь другое, чтобы защитить тебя от дяди. Родители Ребекки собираются уехать на