Путь небывалый держа к студеным звездам Медведиц,
Здесь полет свой прервал, над твердыней халкидских пришельцев;
В этих местах, где землю он вновь обрел, Аполлону
Крылья Дедал посвятил и построил храм величавый.
Что в наказанье должны посылать на смерть ежегодно
Семь сыновей; вот жребий уже вынимают из урны.631
Кносские земли из волн на другой поднимаются створке:
Вот Пасифаи, к быку влекомой страстью жестокой,
Плод двувидный ее, Минотавр, порожденье царицы.632
Вот знаменитый дворец, где безвыходна мука блужданий;
Только создатель дворца, над влюбленной сжалясь царевной,
Сам разрешил западни загадку, нитью направив
Места немало Дедал, если б скорбь его не сковала:
Дважды гибель твою он пытался на золоте высечь,
Дважды руки отца опускались. Разглядывать двери
Долго бы тевкры могли, если б к ним не вышли навстречу
Главка дочь, Деифоба634, и так царю не сказала:
'Этой картиной, Эней, сейчас любоваться не время:
В жертву теперь принеси из ярма не знавшего стада
Семь быков молодых и столько же ярок отборных'.
Тевкры спешат и во храм по зову жрицы вступают.
В склоне Эвбейской горы зияет пещера, в нее же
Сто проходов ведут, и из ста вылетают отверстий,
На сто звуча голосов, ответы вещей Сивиллы.
«Время судьбу вопрошать! Вот бог! Вот бог!» Восклицала
Так перед дверью она и в лице изменялась, бледнея,
Волосы будто бы вихрь разметал, и грудь задышала
Чаще, и в сердце вошло исступленье; выше, казалось,
Только лишь бог на нее дохнул, приближаясь. 'Ты медлишь,
Медлишь, Эней, мольбы вознести? Вдохновенного храма
Дверь отворят лишь мольбы!' Так сказала дева – и смолкла.
Тевкров страх до костей пронизал холодною дрожью.
'Феб, ты всегда сострадал Илиона бедствиям тяжким,
Ты дарданской стрелой поразил Эакида, направив
Руку Париса,635 и ты по морям, омывающим земли,
Многие годы нас вел – вплоть до пашен, за Сиртами скрытых,
Вот я настиг наконец убегающий брег Италийский —
Трои злая судьба пусть за нами не гонится дальше!
Сжалиться также и вам над народом пора илионским,
Боги все и богини, кому Пергам ненавистен
Вещая, дай троянцам осесть на землях Латинских, —
То, о котором прошу, мне судьбой предназначено царство!
Дай поселить бесприютных богов и пенатов троянских.
Тривии с Фебом тогда я воздвигну из мрамора прочный
В царстве моем и тебя ожидает приют величавый:
В нем под опекой мужей посвященных буду хранить я
Тайны судьбы, которые ты, о благая, откроешь
Роду нашему впредь.637 Не вверяй же листам предсказаний,
Молви сама, я молю!' И на этом речь он окончил.
Вещая жрица меж тем все противится натиску Феба,
Точно вакханка, она по пещере мечется, будто
Бога может изгнать из сердца. Он же сильнее
Вот уже сами собой отворились святилища входы,
В сто отверстий летят прорицанья девы на волю:
'Ты, кто избавлен теперь от опасностей грозных на море!
Больше опасностей ждет тебя на суше. Дарданцы
Но пожалеют о том, что пришли. Лишь битвы я вижу,
Грозные битвы и Тибр, что от пролитой пенится крови.
Ждут тебя Симоент, и Ксанф, и лагерь дорийский,
Ждет и новый Ахилл в краю Латинском, и также
Гнать не устанет, и ты, удрученный нуждою проситель, —
Сколько ты обойдешь городов и племен италийских!
Вновь с иноземкою брак и жена, приютившая тевкров,
Будут причиной войны.638
Шествуй, доколе тебе позволит Фортуна. Начнется
Там к спасению путь, где не ждешь ты, – в городе греков'.
Так из пещеры гостям возвещала Кумская жрица
Грозные тайны судьбы – и священные вторили своды
Деву безумную гнал и вонзал ей под сердце стрекало.
Пыл безумный угас, и уста исступленные смолкли;
Молвит на это герой: 'Я не вижу нежданных и новых
Бед и трудов впереди: их лицо привычно мне, дева!
Лишь об одном я прошу: если вход к царю преисподней —
Здесь, где водой Ахеронт питает мрачные топи,639
Дай туда мне сойти и лицо родителя видеть,
Путь укажи, отвори предо мной заповедные двери.
Спас от вражеских толп, что за нами с копьями гнались,
Спутником был он моим в морских скитаньях, со мною
