Глаза пленного расширились, словно он увидел нечто страшное.

- Ты очень опасный человек, - тихо сказал он. - Ты не остановишься ни перед чем. Если бы я был вправе... - Он замолчал.

- Говори, говори, - кивнул ему Сармат. - Тебя никто не обидит. Уйдешь как пришел. Я знаю, что ты никогда не будешь со мной. Но тот, кто идет против меня, идет против времени. Ты не голоден, - внезапно сменил тон Сармат, - не испытываешь ли какую нужду?

- Благодарю, - ответил пленный с коротким поклоном. - Я недавно ел.

- Тогда присядь и отдохни. Полагаю, ты не останешься здесь?

- Разумеется. Но вряд ли ты разрешишь мне вернуться в город.

- Отчего же! - искренне изумился Сармат. - Завтра утром мы с тобой продолжим разговор в Казанском Кремле.

- Так, - прищурился пленный, - значит - ночной штурм?

Виктор чуть не выругался. Он не мог вспомнить, кто этот человек и что его связывает с Сарматом. Но про себя твердо решил, что даже если Правитель отпустит пленного, далеко тот не уйдет. Сквозь откинутый полог шатра видно, как тысяцкий Егор сидит неподалеку на камне и смотрит в их сторону. Один знак, и незнакомца аккуратно скрутят и уложат в обозе.

Пленный между тем присел к столу. Мартын налил ему вина, но незнакомец покачал головой.

- Вот как? - удивился Мартын. - Раньше, помню, ты после трех кувшинов только начинал гулять...

- Аллах простит мои прегрешения, - вздел очи незнакомец, - а поминать о прошлых грехах тоже есть грех.

- Вот даже как! - Мартын задумчиво потрогал бороду. - Ты случайно не шейх какой, или имам?

- Я бы выпил воды, - негромко сказал незнакомец.

Мартын растерянно посмотрел на Виктора.

- Есть у нас вода? - спросил он.

Виктор позвал вестового и велел принести воды. Через пару минут доставили флягу с теплой мутной водой. Вестовой усмехнулся, открыл рот, но, встретив взгляд Виктора, поперхнулся и вышел. Семен Афанасьевич до сих пор сидел молча и не отрывал глаз от пленного. Когда тот сделал несколько глотков, старый полковник поднялся со своего места и подсел ближе.

- Где-то я тебя видел, - недобро прищурился он.

- Мир велик, - кивнул пленный, - возможно, и встречались.

Старик засопел, но ничего не сказал.

Пленный отложил флягу и обернулся к Сармату.

- Ты тоже постарел. Зачем тебе все эти хлопоты, для кого?

- Тебе не понять.

- А, высшие интересы... - слабо улыбнулся незнакомец.

- Да, представь себе, - вмешался Мартын. - Высшие интересы, и только они.

'Он, - вспомнил Виктор. - Разговор на мосту в Саратове. Опять пустые слова'.

- История повторяется, - вздохнул пленный. - Снова Москва пошла войной на Казань.

- Что ты несешь! - нахмурился Сармат. - Почему это снова?

- Его спроси, - кивнул пленный на Мартына. - Он историю хорошо знает. Даю голову на отсечение, а голова эта немало стоит, что именно Мартын тебя подвигнул на поход! Он еще в Саратове бредил державой.

- Что тебя смущает? - спросил Мартын. - Одним нравится идея Великого Турана, а мне по душе российская державность.

Пленный засмеялся, хлопая себя по коленям.

- Ох, - сказал он, успокоившись, - вот уж кто самый патриот, так это Мартин фон Таубе!

Воцарилось неловкое молчание. Виктор впервые услышал фамилию Мартына, и бестактность пленного неприятно поразила его. Без спроса, без разрешения назвать человека - надо быть очень близким или, наоборот, ненавидеть его.

- Что же, - между тем спокойно отвечал Мартын, - были времена, когда среди лучших патриотов встречались и немцы. Суть не в этом.

- В чем же? - полюбопытствовал пленный.

- А в том, - немедленно сказал Мартын, и в голосе его громыхнул металл, - что без высшей идеи человек есть скот, достойный ножа мясника.

- Все равны перед Аллахом, - миролюбиво ответил пленный, - что носитель высшей идеи, а что и простой смертный.

- Идея Великого Турана тоже есть великая идея, - назидательно поднял указательный палец Мартын, - и я скорее соглашусь на владычество Турана, нежели обретаться среди безвластия и дикости.

- Тебе нужна не власть, тебе нужен Правитель, - вздохнув, пробормотал пленный.

- Так, только так! - И с этими словами Мартын строго посмотрел на Сармата.

- А Правителю нужны подданные, - еле слышно добавил пленный.

Мартын только склонил голову на эти слова.

- Может, ты и прав, - голос пленного окреп, - но я не приемлю твоей правоты. Не во имя ли державы сейчас льется кровь? Не во имя ли державы атаман Курбатов вырезал мирные селения под Термезом?

- Вспомнил! - вдруг вскричал Семен Афанасьевич. - Вспомнил я тебя! Ты же советником был у Алибека, сучий ты потрох, сколько из-за тебя ребят моих полегло!

- Каких ребят? - спросил Сармат, но пленный, не обращая внимания на него, медленно поднялся из-за стола, вперив взгляд в старого полковника.

- Что уставился, родственника узнал? - презрительно спросил полковник. - Смотри, смотри, пока глаза не вырвал и в задницу тебе не сунул!

- Это ты. - Пленный вытянул палец в сторону полковника. - Это ты, негодяй, убийца, имя твое проклято вовек! Кровь твоих жертв падет на тебя, а живые...

- А живые... - грозно захрипел старый полковник, горделиво подбоченясь, - а живые всегда будут вздрагивать, вспоминая атамана Курбатова!

7

У Мартына отвисла челюсть. Все, кто были в шатре, и дружинники у входа замерли. Грозное имя атамана Курбатова давно стало легендой, сказкой о неустрашимом мстителе, лихом удальце, сильном и, конечно же, молодом богатыре. Но никто даже не усомнился в словах старого полковника. Для самозванства такого нужна была смелость, не уступающая истинному носителю имени. Да и ненависть, исходящая от пленного, способна была расточить в прах все вокруг, если бы в той ненависти была сила.

А затем пленный медленно вздел руки, поднял лицо вверх и зашептал что-то. 'Наверно, молится', - подумал Виктор. Не прошло и минуты тягостного молчания, как пленный снова вперил свой взор в старого атамана и, не опуская рук, торжественно произнес:

- Ты приговорен, палач, а потому сейчас умрешь!

И в следующий миг плюнул.

Лезвие бритвы стальной искрой блеснуло в воздухе и впилось в горло старика. Курбатов издал булькающий звук и мягко осел, схватившись ладонью за шею.

Маг из-за спины Сармата вскинулся: загудел, зазвенел воздух, невидимая тугая струя отбросила Мартына и Егора к брезентовой стене, ударила в пленного, перевернула его в воздухе и хряпнула о землю.

- Зови санитаров! - крикнул Виктор вбежавшему в шатер дружиннику. Тот развернулся на пятке и шумно попер через кусты. Подойдя к пленному, Виктор пошевелил голову носком сапога. Глаза раскрыты, но смотрят пусто. Наверно, готов, - решил Виктор. К полковнику он не решался подойти. Хоть крови он повидал немало, но сейчас боялся увидеть Семена Афанасьевича с перерезанным горлом. За последние месяцы он привязался к старику. Эх, если бы знать, что это был сам атаман Курбатов!

Вбежали санитары, захлопотали над полковником. Потом уложили на носилки и унесли. Пленного куда-то оттащили.

Сармат молча смотрел перед собой немигающими глазами, пальцы, лежавшие на рукояти меча, чуть подергивались. Тишину прервал Мартын.

- Сегодня мы услышали странные слова, - негромко начал он, - и увидели странных людей. Но сейчас