- Зато сейчас есть.

Острый взгляд, кивок на дверь.

Они вышли в коридор. Никого. Ковровая дорожка мягко уходила вдаль и скрывалась за изгибом стены. Гостевой дом стоял почти пустой. Спустившись на два этажа, они вышли в большой холл. У стеклянных дверей дремал швейцар, а рядом, на диване, пристроились двое патрульных. Один спал, положив голову на карабин, второй смотрел видео. Звук был отключен, по экрану метались, размахивая мечами, не то ниндзя, не то монахи, кто-то прыгал, как заводной, споро орудуя при этом боевым веером.

Бар работал. У стойки две девицы в раздутых баллонных штанах оглядели Виктора и Месропа, но интереса не проявили. Взяв по чашечке кофе и тарелку с хрустами, они отошли к окну.

Месроп отпил глоток и скривился.

- Отрава! Лучше бы коньяку взяли.

Виктор молча вернулся к стойке, выгреб из кармана ворох бумажек и показал на бутылку армянского. Бармен иронично поднял бровь и начал складывать бумажку к бумажке. Закончив, пододвинул стопку к Виктору и заявил, что здесь в лучшем случае на полрюмки. Может предложить водку или, если туго с деньгами, бесплатное пиво.

Не отвечая, Виктор сгреб бумажки и аккуратно опустил их в мусорный стояк. Девицы оживились. А когда он достал чон и кинул на прилавок, они расплылись в обещающих все улыбках. Бутылка была мгновенно открыта, невесть откуда появился серебряный поднос с двумя тонкого стекла бокалами, и бармен сам отнес его к столику.

Виктор отошел от стойки, услышав за спиной презрительный шепот: 'Бабкины серьги толкнул, гуляет на единственный'.

Подняв бокал, Виктор понюхал коньяк. Пахло розами. Сделал маленький глоток - приятно, но очень крепко. На пиво густо ляжет, лучше не пить. Ну а Месроп пригубил, одобрительно причмокнул и выцедил бокал.

- Что ты слышал о неодеистах? - внезапно спросил он.

Виктор пожал плечами.

- Так я и знал. - Месроп плеснул себе еще, показал на бокал Виктора, тот покачал головой. - Тогда с них и начнем!

Но начать не удалось. Одна из девиц подошла и молча села Месропу на колени. Вторая от стойки наблюдала за ее действиями. Бармен притворился, что ничего не видит, и протирал рукавом зеркало. Месроп меланхолично похлопал ее ниже талии и как ни в чем не бывало сказал Виктору:

- В прошлом году мне случайно попался справочник по конфессиям, очень любопытная, доложу тебе, статистика. По многим регионам сведения, конечно, приблизительные, но тенденция прослеживается четко...

От такого откровенного небрежения у девицы даже челюсть отвисла. Она поерзала ягодицами, но Месроп, подмигнув Виктору, начал сыпать числами, терминами, и тогда она, возмущенно фыркнув, поднялась и ушла, а за ней потянулась и подруга.

- Уф! - выдохнул Месроп. - Еще немного, и я бы поволок ее в номер или разложил прямо здесь. Ладно, проехали. Так о чем это я? Да, понимаешь, традиционные религии распадаются на секты, секты возникают, как грибы, и так же быстро вянут. Но это пузырится вода на поверхности, а что творится в глубине, какие сильные течения поднимают ил и подмывают берега - никто не знает.

Все эти материи Виктору были неинтересны. Ему несколько раз приходилось общаться со священниками, однажды даже провел ночь в полузатопленном подвале с фанатичной старухой-проповедницей, она что-то исступленно втолковывала оказавшимся в западне, но Виктор так и не понял что. Иногда ему казалось, что кто-то могучий тайно покровительствует ему, но думать об этом не хотелось, чтобы нечаянной мыслью не обидеть Покровителя, если он все-таки есть.

- ...Зреет новая религия, - продолжал между тем Месроп, - и мы ее не можем разглядеть. Я имею в виду не худосочную секту, а кондовую мировую религию со всеми онерами. Вообще-то возникновение новой религии подобно вспышке молнии. Тучи все собираются, ходят кругами, погромыхивает где-то, но тем не менее удар всегда неожиданен, вспышка хоть на миг, да ослепляет.

- Вспышка? - вежливо переспросил Виктор и прикрыл ладонью рот, подавляя зевок.

- Да, именно! Не всегда нужны новые чудеса, достаточно нового взгляда на мир. Возникает разность потенциалов - вжик! - и люди готовы принять новых богов.

- Ага, - догадался Виктор, и сонливость как рукой сняло, - так мы идем к сектантам?

Это в корне меняло дело. Если бы в Саратове он узнал об этом, то посоветовал бы не лезть, а если очень зудит, то без него. С религиозными фанатиками шутки плохи, они сначала режут, а потом спрашивают, кто такой и зачем пришел.

- Почти так, - кивнул Месроп, - но только почти.

- И каким же богам они поклоняются? - криво улыбнулся Виктор.

Месроп медленно налил себе коньяку, осуждающе посмотрел на почти полный бокал Виктора, глотнул, провел рукой по животу.

- Каким богам? - переспросил он. - А никаким.

Виктор спокойно ждал продолжения.

- Я не шучу, - сказал Месроп. - Неодеисты поклоняются истинно несуществующему богу.

- Атеисты, что ли? - удивился Виктор.

- Гораздо хитрее, дружок, - Месроп наставительно поднял палец, гораздо хитрее! Атеисты отвергают идею божества вообще. А неодеисты поклоняются несуществующему богу.

- Но для них-то он существует?

- Нет! В том весь выверт! Они знают, что он не существует и поклоняются его несуществованию. Понимаешь?

- Ничего не понимаю, - честно сказал Виктор.

- Да и я, знаешь, не вполне, - признался Месроп. - Что-то ухватываю, но в целом не воспринимаю. Я смотрел их шесть доказательств небытия божьего, - туманно и сумбурно, как и положено любой респектабельной теологии. Истинно несуществующий бог неуязвим, поскольку недеятелен, бессилен и ничего не знает. Вот отсюда у них начинаются забавные выводы. Идея всемогущего бога предполагает бессилие человека, отсутствие идеи бога - этический хаос и развал. А вот идея истинно несуществующего бога должна делать человека всесильным.

- Почему - истинно? - спросил Виктор.

- Не знаю. Может, предполагается и неистинное несуществование.

Виктору показалось, что он ухватился за ниточку здравого смысла.

- Погоди. Но тогда получается, что неистинно несуществующий и есть истинно существующий?

- Получается так. Но именно это они отвергают.

- Почему?

- Не знаю, - Месроп тихо засмеялся. - Наверно, им не нравится идея существования бога. Наверно, они сами хотят быть богами. Каждый по отдельности и вместе взятые. Я отследил влияния некоторых экзотических культов...

- Ничего не понимаю, - перебил его Виктор. - Так они верят в бога или нет? Да или нет?

- Верят, но не в бога, а в идею его несуществования.

- Так я же говорю - атеисты!

- Круг замкнулся! - торжественно провозгласил Месроп. - Я тебе уже объяснил, что нет.

Виктору показалось, что Месроп уже пьян, но, несмотря на раскрасневшиеся щеки и немного замедленную речь, говорил он связно. Показалось, как тогда в Саратове, что опять плетутся хитрые речи и подталкивают его к определенным словам и действиям.

- Что, думаешь, опять кругами хожу? - неожиданно трезвым голосом спросил Месроп. - Мартына, признайся, вспомнил?

- Вспо-омнил, - протянул Виктор.

- Правильно сделал. Так вот, мы идем... - Месроп замолчал, огляделся, но никого не было, а бармен, поначалу прислушивающийся к их разговору, вскоре ушел. - Мы идем к ним.

- К Мартыну?