— Ясно, — отвечает она. — Буду там через двадцать минут.

«Будь».

Вешаешь трубку, и швейцар говорит:

— Я могу вызвать вам такси, мистер Дерден. Бесплатно, куда пожелаете.

Ребята из бойцовского клуба следят за тобой. «Нет», — отвечаешь ты, — «Такая приятная ночь. Я лучше пройдусь».

Сейчас ночь субботы, ночь рака желудка в подвале Первой Методистской, и Марла уже там, когда ты добрался.

Марла, курящая сигарету. Марла, закатывающая глаза. Марла с подбитым глазом.

Вы оба садитесь на мохнатый ковер, по разные стороны круга медитации и пытаетесь вызвать животное, покровительствующее вам, пока Марла светит на тебя своим синяком под подбитым глазом. Ты закрываешь глаза и переносишься во дворец семи дверей, и все равно чувствуешь, как светит глазом Марла. Ты укачиваешь своего внутреннего дитя.

Марла светит.

Потом время объятий.

«Откройте глаза».

«Каждый из нас должен выбрать себе партнера».

Марла пересекает комнату в три быстрых шага и отпускает мне сильную пощечину.

«Поделитесь собой полностью».

— Ты — долбаный, вонючий кусок дерьма! — говорит Марла.

Вокруг нас все стоят и смотрят.

Потом кулачки Марлы начинают молотить меня по чем попало.

— Ты кого-то убил, — кричит она. — Я позвонила в полицию, и они будут здесь с минуты на минуту!

Я хватаю ее за запястья и говорю — «Может, полиция и приедет, но, скорее всего — нет».

Марла вырывается и орет, что полиция примчится сюда, схватит меня, и посадит на электрический стул, чтоб у меня глаза повылазили, или хотя бы сделает мне смертельную инъекцию.

Будет не больно, просто как пчелиный укус.

Укол повышенной дозы фенобарбитала соды, и потом великая спячка. В стиле «Долины псов».

Марла говорит, что видела, как я кого-то сегодня убил.

Если она про моего босса, говорю я, то — да, да, да, да, я знаю, и полиция знает, все ищут меня для предания смертельной инъекции, уже сейчас, но моего босса убил Тайлер.

Просто получилось так, что у нас с Тайлером одинаковые отпечатки пальцев, но никто же не понимает.

— Хрена тебе с два, — огрызается Марла и переводит на меня свой подбитый глаз с синяком. — Если ты со своими мелкими последователями любишь получать в рыло — тогда только коснись меня снова, и ты труп!

— Я видела, как прошлой ночью ты застрелил человека, — говорит Марла.

«Нет, это была бомба», — возражаю я, — «И случилось это сегодня утром. Тайлер просверлил монитор компьютера и наполнил его бензином или пороховой смесью».

Все люди, у которых в самом деле рак желудка, стоят вокруг и наблюдают всю эту сцену.

— Нет, — отвечает Марла. — Я шла за тобой до Прессмен-Отеля, и ты был официантом на одной из таких вечеринок, с таинственным убийством.

Вечеринки с таинственным убийством, — богатые люди приезжают в отель на большой праздничный ужин, и разыгрывают что-то в духе рассказов Агаты Кристи. Когда-то между «сельдью под шубой» и «седлом вепря» на минуту гаснет свет, и кто-нибудь притворяется убитым. По идее это должна быть смерть в шутку, вроде «представим себе».

Весь остаток ужина гости будут напиваться и есть свое «мадейра консоммэ», пытаясь найти улики — кто из них был убийцей-психопатом.

Марла орет:

— Ты застрелил особого представителя мэра по переработке!

Тайлер застрелил особого представителя мэра по чем-то там.

Марла продолжает:

— И у тебя даже рака нет!

Все происходит настолько быстро.

Щелчок пальцами.

Все смотрят.

Я ору — «У тебя тоже нет рака!»

— Он два года сюда ходил, — провозглашает Марла. — А у самого ничего нету!

«Я пытаюсь спасти тебе жизнь!»

— Что?! Почему это мою жизнь нужно спасать?

«Потому что ты пошла за мной. Потому что следила за мной ночью, потому что видела, как Тайлер Дерден кого-то убил, — а Тайлер прикончит всякого, кто может угрожать Проекту Разгром».

Все в комнате, кажется, выскочили из маленьких личных трагедий. Своих раковых мелочей жизни. Даже притупленные обезболивающим люди настороженно смотрят широко открытыми глазами.

Я говорю толпе — «Извините. Не хотел причинять неудобств. Нам лучше уйти. Нам лучше обсудить это снаружи».

Все поднимают шум:

— Нет! Останьтесь! Что дальше?

«Я никого не убивал», — говорю, — «Я не Тайлер Дерден. Он — другая сторона моей двойной личности». Спрашиваю — «Кто-нибудь из вас фильм „Сибил“ смотрел?» Марла спрашивает:

— Так кто собирается меня убить-то?

«Тайлер».

— Ты?

«Тайлер», — повторяю, — «Но я могу позаботиться о Тайлере. А ты просто остерегайся участников Проекта Разгром. Тайлер мог дать им указания следить за тобой, или похитить тебя, или еще что- нибудь».

— Почему я должна верить всему этому?

Все происходит настолько быстро.

Говорю — «Потому что, по-моему, ты мне нравишься».

Марла спрашивает:

— Только нравлюсь, и все?

«Сейчас не то время», — отвечаю, — «Не надо об этом».

Все вокруг улыбаются.

«Мне нужно идти», — говорю, — «Нужно выбираться отсюда». Потом говорю — «Остерегайся бритоголовых парней, или ребят, побитых с виду. С синяками под глазами. С выбитыми зубами. Вроде того».

А Марла спрашивает:

— Куда это ты собрался?

«Нужно позаботиться о Тайлере Дердене».

Его имя было Патрик Мэдден, и он был особым представителем мэра по переработке. Его имя было Патрик Мэдден, и он был противником Проекта Разгром.

Я выхожу в ночь из Первой Методистской, и начинаю припоминать все это.

Начинаю припоминать все вещи, которые известны Тайлеру.

Патрик Мэдден составлял список баров, в которых собирался бойцовский клуб.

Вдруг я узнаю, как запустить кинопроектор. Я узнаю, как взламывать замки и как Тайлер снял дом на Пэйпер-Стрит, — прямо перед тем, как объявиться передо мной на пляже.